Яды бывают разные, некоторые опасны всем, некоторые создают для определенного человека. Моего отца отравить практически невозможно, он уже давно выработал иммунитет почти ко всем ядам. А для меня при желании можно было найти что-то опасное.
Я выпила предложенное лекарем успокоительное, правда, лишь после того, как его проверили на отсутствие отравы в том же самом растворе. Естественно, по настоянию моего охранника.
Кстати, выглядел нефхардовец подозрительно бледно. И заметила это не только я.
— Покажите вашу руку, молодой человек! Да, вот ту, левую… Не смейте со мной спорить. — Как это ни удивительно, но суровый тон возымел должный эффект, и мой спаситель вытянул вперед левую руку. Лекарь внимательно изучил тонкую царапину, пересекающую шероховатую мозолистую ладонь.
— Я не ожидал, что заколки на рукавах тоже будут отравлены, — почему-то немного смущенно, почти оправдываясь, пояснил парень.
Да, сейчас, стоя рядом с озабоченным пожилым целителем, посланец моего жениха словно скинул лет пять-семь. Возможно, именно из-за виноватого выражения лица. Самоуверенность, оказывается, прибавляет лишние годы.
Только долго любоваться у меня не получалось, хотя это отвлекало от страшных мыслей.
Убийца предусмотрительно отравила даже заколки, скрепляющие длинные рукава платья, чтобы те не мешались, пока она помогала бы мне раздеться, помыться, причесать волосы перед сном… Возможно, у нее было что-то еще, нож под юбками!.. Не знаю.
Не будь со мной рядом этого мужчины, от внимания которого я так настойчиво пыталась избавиться, последняя ночь в родном дворце могла стать для меня вообще последней.
— Большинство ядов на меня не действует, — уже чуть более уверенно продолжил нефхардовец.
Странно, он спас мне жизнь, а я даже имени его не знаю.
— Но этот подействовал, — с легким сарказмом выдал лекарь, одновременно набирая в шприц содержимое одной из пробирок.
— Завтра уже все пройдет. — Мой телохранитель нахмурил брови, поджал губы и вновь стал выглядеть старше и опаснее. По напряжению мышц, по почти уже начатому движению я чувствовала, как ему хочется убрать руку, но он позволил вколоть себе лекарство.
— Теперь точно пройдет, — удовлетворенно покивал лекарь, мазнув по ране палочкой с ваткой, смоченной в том же лекарстве.
— Местные змеи в раковинах чрезвычайно опасны. — Когда мужчина улыбался, вся его хищность сглаживалась, янтарные глаза искрились смешинками. Становилось немного легче дышать, и хотелось улыбнуться в ответ, несмотря на ехидную отсылку к моей не слишком умной шутке. — Хорошо, что эта больше никого не укусит.
Несостоявшуюся убийцу уже давно вывели из моей спальни, а мне никак не удавалось прийти в себя. Больше всего пугало то, что я меньше всего ожидала покушения в собственных покоях и от довереннейшей из фрейлин.
— Почему? Почему здесь? Почему она? — Несмотря на выпитое успокоительное, я металась по спальне, вместо того чтобы лечь в постель и уснуть. Какая-то другая девушка, даже не обратила внимания, кто именно, раздела и причесала меня. Зато теперь присутствие постороннего ни капли не раздражало. Наоборот, сидящий в кресле и уткнувшийся в книгу мужчина, пусть временно ослабевший от яда, предназначавшегося мне, вселял уверенность, что подобное больше не повторится.
— Вы же понимаете, что в той же зале незаметно убить вас и успеть спокойно скрыться было бы сложнее. Мог пострадать кто-то другой, привлечь внимание толпы, и тогда добраться до вас стало бы сложнее.
