Я уперся локтями в колени и наклонился, внимательно наблюдая за мельчайшими изменениями в выражении ее лица.
– Что произойдет с твоими тварями, когда ты умрешь?
Ее смелость мгновенно испарилась, оставив после себя лишь холодный липкий страх.
– Что ты хочешь этим сказать?
Ее реакция говорила сама за себя.
– Если ты не выполнишь мои требования, то умрешь. Все довольно просто. Я смогу прожить без твоих существ. И мои братья тоже. – Я жестом указал на Калема, чья ленивая улыбка излучала опасность, пока он пристально рассматривал девушку. – Но главный вопрос в том, сумеют ли твои звери выжить без тебя? Какая судьба уготована им в случае твоей смерти? Судьба, которую выбрала для них ты, из-за упрямства отказываясь вести со мной переговоры? – ее губы задрожали, однако я не собирался поддаваться чувству вины и менять решение. Выпрямившись, я глядел на нее сверху вниз. – Что ж, тогда продолжай. Расскажи мне еще раз, почему последнее слово должно быть за тобой.
Воздух между нами заискрился, и она, с силой сжав руки в кулаки, наконец, опустила взгляд.
– У меня с собой никого нет, чтобы передать тебе. Те, кем я владею, уже привязаны ко мне, и разрыв этой связи убьет их. Что ты предлагаешь?
Я всегда чувствовал определенное удовлетворение, когда мне удавалось перехитрить противника, умственно или физически, и поэтому не мог сдержать ухмылки.
– Так рад, что ты все-таки спросила. – Я повернулся к Калему. – Похоже, мы отправляемся в дорогу.
– О, отлично. – Вся оставшаяся злость, бурлившая в его венах, полностью исчезла, и он радостно хлопнул в ладоши. – В это время года юг переполнен красивыми женщинами. В какую именно часть южных земель мы держим путь? – он посмотрел на Лину.
– Погоди-ка. Нет! Мне не нужны сопровождающие. Клянусь собственной жизнью, что вернусь с твоими зверями. – С волнением перебирая подол своей туники, она медленно встала.
Глаза Калема опустились к ее вздымающейся груди.
– Прости, сестренка. Но, к сожалению, Нок не меняет своих решений.
Я запрокинул голову к потолку, прослеживая невидимый путь к медицинскому крылу на втором этаже.
– Я попрошу Коста организовать для нас поездку.
– Подожди… – голос Лины затих вслед за возбужденным криком Калема. Она ударила кулаком по дубовой каминной полке, доска задрожала от силы удара, и мы повернулись, чтобы взглянуть на нее. – Я. Не. Возьму. Тебя. С. Собой. – Свечение от вишневого дерева вырвалось из символа на ее руке и потянулось корнями к кончикам пальцев.
Без труда скользнув в тень, я снова появился позади нее. Обхватил пальцами запястье Лины и слегка надавил, приблизив губы к ее уху. Дурманящая смесь ванили и сирени заполнила мой нос.
– Советую дважды подумать, прежде чем сделать то, о чем потом пожалеешь.
Мурашки пробежали по шее девушки, и она замерла рядом со мной. Ее пульс судорожно бился под моими пальцами. Такое нежное создание, и все же в ее позе угадывалась сила. Та несгибаемость и твердость духа, которые рождаются, когда преодолеваешь ужасные трудности и каким-то немыслимым образом выходишь из этого мрака живым.
– У меня есть еще одна… просьба.
– Да? – я отпустил ее, но не сдвинулся с места. Ее глаза метнулись к моей шее и задержались на воротнике туники. Неужели она хотела задушить меня? Отомстить за то, что я с ней сделал? В ее взгляде читалась напряженная борьба, суть которой у меня не получалось определить. Словно она размышляла, но ей недоставало смелости на что-то решиться.
