Я медленно, через силу подняла голову. Взглянула в ледяные глаза Эйрика – и едва слышно прошептала:
– Я… я сделаю, как вы велите, милорд. Принесу любые клятвы, склонюсь перед волей Ордена. Только прошу… не запирайте меня вновь. Я больше не вынесу…
Лорд-командующий хмыкнул, сверля меня пронзительным взором. Долго, мучительно долго вглядывался, будто выискивая малейшие проблески лжи. Но я и не думала лукавить – в тот миг и впрямь готова была на все, лишь бы не возвращаться в беспросветный мрак подземелья.
Наконец Эйрик дернул щекой и процедил:
– Хорошо. Верю, что одиночество и голод прочистили твой разум. Но учти, дрянь – моего расположения еще нужно заслужить. Оступишься, дашь повод усомниться в верности – пощады не жди.
Он обернулся к своим головорезам и бросил:
– Поднимите ее. Дайте воды и хлеба, чтоб не издохла, пока будет приносить священные обеты. А после – прямиком в тренировочный зал. Посмотрим, на что годится наше новое оружие.
С этими словами лорд-командующий круто развернулся и вышел вон, взмахнув черным плащом. А меня вздернули на ноги грубые руки стражей и поволокли следом – навстречу неизвестности, где не было места ни надежде, ни мечтам.
Была лишь покорность. И тлеющий в глубине души огонек, имя которому – любовь.
Когда мы вышли во внутренний двор, солнечный свет резанул по глазам, точно лезвие. Я зажмурилась, судорожно хватая ртом воздух. После спертой вони подземелья даже тяжелые, пропитанные потом и металлом запахи казались благословением. Над головой с криками носились стрижи, трепал спутанные волосы свежий ветерок. И небо, о, небо – далекое, прозрачно-голубое, в рваных облаках! Никогда прежде я не знала, что даже мимолетный взгляд на него может дарить такое острое, щемящее счастье.
Но вскоре стражи затолкали меня в какое-то длинное, гулкое помещение и швырнули на скамью. Откуда-то им на смену явился молоденький послушник с кувшином и краюхой черствого хлеба. Дрожащими руками я вцепилась в еду, рвала зубами жесткую корку, давясь и обливаясь слезами. Хлеб царапал гортань, вода отдавала ржавчиной, но мне было все равно – я глотала, не чуя вкуса, остервенело, точно бездомный пес.
А служка смотрел на меня с брезгливой жалостью и приговаривал:
– Ишь, оголодала, бедолага. Ничего, скоро тебя откормят, как следует. Иссарам нужна сильная и злая акайра, а не ободранная кошка. Главное – не серди лорда Эйрика, слушайся, и все будет…
Я не дослушала – доела огрызок, допила воду и обессиленно привалилась к стене. Желудок скрутило, по телу разливалась противная слабость. Хотелось упасть, уснуть и не просыпаться вечность. Но покой мне только снился.
Двери в другом конце залы распахнулись – и на пороге возник высокий мужчина в черном. Резкие хищные черты, жесткий прищур, пепельные виски и пронзительные синие глаза, от которых по спине побежал озноб. Страж-капитан собственной персоной. Рейгар Дэйр.
– Поднимайся, – бросил он, не тратя времени на приветствия. – Пойдешь за мной. Будем тренировать твою силу.
Я сглотнула вязкую слюну. Тренировать силу? О, Пресветлая, лучше бы снова в темницу. Лучше бы голод и холод, чем это. Только не…
Но Рейгар уже развернулся и широким шагом направился прочь. А мне ничего не оставалось, кроме как плестись следом на подгибающихся ногах. Страх смешивался с покорностью, и я сама себе казалась агнцем, которого ведут на заклание.
