Тихо его девица спросила.
«Обещаю это и клянуся,
И от слов не будет отреченья,
Даже если стану знаменитым!»
Ничего девица не сказала
И ушла, не оглянувшись даже.
Он ее ухода не заметил,
Грезил он о славе и бессмертье.
Молоко носить ему стал мальчик,
Брат девицы, что его любила.
Мальчик тот немой был от рожденья
И не мог сказать: сестра исчезла.
И никто не ведает – жива ли.
А девица – любящее сердце —
В лес пошла, куда живой не ходит,
Через Костяную гору, чрез болота,
И пришла на Черную поляну.
Там изба стояла золотая,
Вся как есть из золотых из слитков.
А в избе жила слепая ведьма.
Подошла та девица к порогу,
А уж ведьма двери открывает:
«Чую, пахнет духом человечьим
Да еще девицей непорочной.
Что пришла? Да, впрочем, мне известно.
Любишь ты пустого человека,
И ему ценней слова пустые
Всей земли, и неба, и всей жизни.
У тебя же сердце словно солнце
И душа – второй такой уж нету.
И ты хочешь ради стихоплета
Погубить такое достоянье?
Уходи, найди себе другого,
Чтобы сердцем тоже был горячий,
Чтоб любил тебя со всею силой,
Чтоб берег тебя сильней святыни.
Ну, постой, подумай на пороге.
Коль войдешь, возврата уж не будет,
Совершу я колдовские чары —
И любимый твой получит славу,
Знатность и богатство – все, что жаждет.
Ты же мне заплатишь и прослужишь
У меня служанкою три года.
Если же сбежать ты вдруг решишься,
Превратишься в золотой кирпичик,
И вложу тебя в свою я стену».
Помертвела в ужасе девица,
Но порог, вздохнув, переступила.
И захохотала злая ведьма,
И сказала нужное заклятье.
Три года служила ведьме девица,
Выплакала давно все слезы,
Потеряла молодые силы.
Волосы ее стали снегом белым,
Нежная кожа огрубела,
Алые губы истлели,
Словно стала она мертвецом ходячим.
Но однажды ведьма ей сказала:
«Закончился срок твоей службы,
Отпускаю я тебя на волю.
Верно и честно ты служила,
За то будет тебе моя награда:
Красота к тебе не вернется,
Но кто ждет тебя, тот тебя дождется».
Поклонилась ведьме девица
И домой, сияя, поспешила.
Думала она, что ее любый
Ждет ее и помнит обещанье.
Вот она в деревню воротилась…
Только больше нет родной деревни,
На месте ее колосится поле,
А стояла где изба родная,
Лишь шалашик лепится убогий.
Подошла к шалашику девица,
Ей навстречу вышел ветхий старец,
Поглядел ей в очи и заплакал.
«Кто ты?» – в страхе молвила девица,
А потом в лицо его вгляделась
И великим криком закричала:
То был ее милый младший братец,
Ждал ее он вовсе не три года,
Девяносто лет прошло за время,
Что она у ведьмы прослужила.
Все уже давно поумирали,
Но молил он Небо, чтоб дождаться,
И дождался он сестры любимой.
В горе же обрел он слух и голос
И изрек сестре: «Моя родная!
Ты ушла любви своей за-ради,
Но тебя он вовсе не достоин!
Получил он славу и богатство
И обрел бессмертье с красотою.
Видишь замок с крепостной стеною?
То его покои, где вседневно
Тысячи гостей его возносят.
Стихословия его прекрасны,
Сердце ж его черно и жестоко.
Это он сгубил деревню нашу,
Чтоб посеять здесь ржаное поле,
Чтобы этим полем любоваться,
Когда осеняет вдохновенье.
Мне же он остаться здесь позволил,
Чтоб его служил я вдохновенью.
О тебе ни разу он не вспомнил.
Ты зазря свой подвиг совершила».
Горько зарыдала та девица,
Но потом скрепилась и сказала:
«Дал он клятву мне, и я напомню,
Что пришло той клятвы исполненье.
Отведи меня в его жилище».
Слуги на порог их не пускали —
Шло в то время пиршество большое.
Но потом решили их для смеха
В зал впустить, где бражничали гости.
Как они увидели двух нищих,
