Я отвечаю, не поворачиваясь к нему:
– Это было не столько обидно, сколько шокирующе.
Его вздох щекочет волосы у меня на шее.
– Я не часто…
Он передумывает говорить то, что хотел, и начинает снова:
– Я нетерпеливый. Но это не твоя проблема. Если попросишь оставить тебя в покое, я пойму.
И что ему на это ответить? Уж точно не правду. Потому что, решись я высказаться искренне, мы бы уже валялись где-нибудь голые.
Но как-то отреагировать надо, вот я и начинаю:
– Я не из тех девушек, которые запрыгивают в постель к незнакомцам. Особенно к тем, кто уезжает из города через пару дней.
Все еще стоя за моей спиной, Кейдж наклоняется чуть ближе, почти касаясь губами моего уха. Ласкающим, как бархат, голосом он произносит:
– Хочу распробовать каждый сантиметр твоей кожи. Хочу, чтобы ты выкрикивала мое имя и кончала так мощно, что забывала свое. У меня нет времени на ритуальные пляски, поэтому говорю прямо. Попросишь меня отвалить – и я отвалю. Но пока ты не попросила, должен сказать тебе, Натали, что хочу оттрахать тебя в киску, и в твою потрясную задницу, и в роскошный рот, и куда еще ты позволишь, потому что я в жизни не видел такой красивой женщины.
Он глубоко вздыхает, нависая над моей шеей, а я чуть не падаю в обморок прямо на улице.
Большой черный внедорожник притормаживает рядом со стойкой парковщика. Кейдж обходит меня, усаживается в водительское кресло, отдает чаевые сотруднику, который успевает к нему подбежать, и с ревом уезжает, ни разу не оглянувшись.
– Он так сказал?
– Слово в слово.
– Мать моя женщина!
– У меня была примерно такая же реакция.
Слоан замолкает.
– И ты не упала на колени, чтобы расстегнуть ему ширинку и присосаться как рыба-прилипала?
Я закатываю глаза и вздыхаю.
– А еще говорят, что романтика мертва.
Сейчас утро. Я у себя и занимаюсь тем же самым, чем занималась всю ночь с того момента, как меня привезло такси. То есть хожу по дому взад и вперед.
Когда я вернулась вчера вечером, свет в соседнем доме не горел. Этим утром там тоже не было заметно никакого движения. Никаких признаков Кейджа – вообще. Я даже не уверена, что он там.
– Серьезно, детка, это, наверное, самое сексуальное, что я слышала в своей жизни. А слышала я практически всё.
Покусывая ногти, я разворачиваюсь и иду в обратную сторону.
– Согласна, это сексуально. Но еще это немного чересчур. У какой женщины была бы реакция типа: «Да, конечно, отымей меня во все дыры, мистер Незнакомец». Это звучит как надежный и абсолютно безопасный план?
– Ну, для начала… у меня.
– Ой, да ладно тебе! Ты бы на такое не пошла!
– Ты давно меня видела? Конечно, пошла! Если бы я его заинтересовала, то еще из бара поехала бы к нему домой, даже не узнав его имени!
– Думаю, пришло время пересмотреть свои жизненные взгляды.
Слоан фыркает.
– Слушай сюда, сестра Тереза…
– Она мать Тереза, и прекрати сравнивать меня с монашками!
– … это не тот мужчина, которого можно продинамить, если он предлагает прокатить на своем слоне.
Я наконец останавливаюсь, медленно качаю головой и смотрю в потолок.
Подруга продолжает свою мысль:
– Если он сразу перешел на такой уровень грязных заигрываний, спорю на миллион баксов, что он доставит тебе тридцать оргазмов за десять минут, если ты ему позволишь.
– У тебя нет миллиона долларов, и это физически невозможно.
– С ним возможно. Черт, да я бы дюжину раз кончила, просто глядя на него! Это лицо! Это тело! Боже, Натали, он может растопить арктические льды одним взглядом, а ты его отшила?!
