– Отныне мне с ним разговаривать не о чем! Отрубить Эстину голову! – приказал князь, его дружинники скрутили скандинава и поставили на колени.
– Нет! Ваша светлость, ради меня, пощадите его! – взволнованно закричала Катарина и схватила за рукав Всеслава.
На мгновение в тереме установилась тишина, затем князь придвинулся вплотную и наклонился к Эстину.
– Будь благодарен моей жене за то, что я сохраняю тебе жизнь! Ты предал и меня, и Катарину! А теперь выволоките эту мразь отсюда! – рявкнул Всеслав, и дружинники потащили связанного викинга из резиденции, по пути избивая его.
Потрёпанного безоружного норвежца выбросили за дверь, гридни князя разрезали верёвки и швырнули Эстина в лужу. Окровавленный варяг с трудом смог подняться. На крыльцо терема выскочила испуганная Катарина. Некогда блистательный щёголь Эстин, теперь грязный и в ссадинах, представлял собой жалкое зрелище. Но больше всего оскорбило норвежца то, что его унизили перед княгиней. После многолетней честной службы Эстина князь не дал ему шанса ни защититься, ни объясниться с любимой. Вслед за Катариной во двор нагрянул Всеслав.
– Убирайся! И чтоб я тебя никогда не видел! – заорал разъярённый князь.
– Однажды я ворочусь! – сказал Эстин и, хромая, удалился.
Потом Всеслава навестил озадаченный Вадил.
– Ваша светлость, нужно умертвить Эстина. В его команде есть новые воины, и я мог бы подкупить кого-нибудь из них. Дело, конечно гнусное, но это избавит нас от возможных проблем со скандинавами в будущем, – произнёс Вадил, взглянув на князя.
– Нет, Изяславичи так не поступают. Эстин был мне верен и спас Катарину, я отпустил его и не нарушу своё слово!
До того, как направиться домой, полочане по распоряжению князя Всеслава подожгли Новгород. Наблюдая высокое пламя, охватившее город, отцу вспомнились десятки пожаров и гонения, что он прошёл, и даже сейчас огонь сопровождал его. Ни к этому он стремился, когда пробирался в Полоцк.
Назад Всеслав возвращался уже без варягов, в Полоцке князя встречали и чествовали как героя, завоевавшего великую славу. Войско полочан вернулось в серебре и золоте. Вскоре увеличился и торговый поток купцов, которые предпочли отстраивающемуся Новгороду богатый и уютный Полоцк.
Однако, несмотря на ликование от одержанной над Новгородом победы, Всеслав задумывался о судьбе новгородцев. Это странно, но к старым проверенным врагам у людей складывается специфическое отношение. Они играют важную роль в нашем бытии, и зачастую не меньшую, чем друзья. Личные враги – они настоящие, без притворства и фальши, и ненависть к ним тоже яркая и искренняя. Борясь с ними, мы самоутверждаемся и находим своё место в мире, а, значит, недруги участвуют в нашем формировании, они часть нас самих. И, сокрушив их, таких понятных и знакомых, мы теряем толику себя, нашего прошлого и, осознавая это, вместе с радостью ощущаем и грусть.
К тому же полоцкий князь был праведным христианином, и успехи, достигнутые массовыми убийствами и жестокостью, он не считал нормальными.
Всеслав постоянно размышлял о Тимофее Полоцком, ругавшем полочан в Новгороде. После возвращения из похода князю стало некомфортно присутствовать в церкви Иоанна Предтечи, и в сердце Всеслава зародилось тревожное чувство подкрадывающейся катастрофы.
