Остался последний. Третий путник, самый младший, дрожал, падая на колени, его глаза были полны слёз, лицо искажено ужасом. Он не знал, что делать, что сказать. Он пытался говорить, но слова застревали в горле.
– Я… Я просто хочу уйти… Я не хочу умирать! – его голос был почти неразборчив, переполненный слезами. Он растерянно смотрел на Элдрика, как на последнюю надежду. – Пожалуйста! Я не знал, что это за место! Умоляю, отпусти меня!
Элдрик, не испытывая ни малейшего сочувствия, медленно подошёл к нему, его тень ложилась на землю, как тяжёлое бремя. Он смотрел на этого юношу, ощущая, как его страх наполняет воздух. В глазах мальчика он увидел не только ужас, но и безнадежность, ту же безнадежность, которую он сам испытывал, стоя на краю утёса. Это чувство пробудило в нём искру жалости, но она исчезла так же быстро, как и пришла.
Он наклонился, заглядывая в глаза мальчику, его голос был холодным и равнодушным, как сама смерть.
– Ты уже мертв, – прошептал он. – Ты просто ещё не понял этого.
С этими словами Элдрик поднял меч. Он сделал шаг вперёд, и лезвие вонзилось в грудь мальчика. Его последние слова, полные страха и надежды, не были услышаны. Он упал, его глаза потухли, а жизнь, оставив его, растворилась в воздухе. Элдрик остался стоять среди трупов, взгляд его был пуст, безжалостен и холоден.
Скоро всё закончилось. Меч Элдрика, отражающий тусклый лунный свет, опустился последний раз, прорезая воздух, как тёмный вихрь. Кровь хлынула из ран, яркими пятнами разливаясь по холодным камням замка, заполняя пустоту, которая не могла быть утолена. Он стоял, словно статуя, посреди мертвых тел своих жертв, окружённый кровавым омутом. Их тела лежали в разных позах, один – с обезображенным лицом, второй – с отрубленной головой, а третий – с глазами, полными ужаса и боли. Кровь пропитывала камни, а трупы, казалось, уже теряли свою форму, становясь частью этого проклятого места, частью этой вечной темноты.
Запах крови витал в воздухе, словно зловещая тень, оседающая в каждом уголке. Он был столь густым, что казался почти ощутимым, как тяжёлое дыхание. Но Элдрик не ощущал ничего. Не было ни удовлетворения от убийства, ни облегчения. Лишь пустота, которая была его вечным спутником, стояла в его груди. Погибшие путники не смогли заполнить эту пропасть, эту бездну, что образовалась в его душе. Он не чувствовал ни гордости, ни боли. Все те эмоции, что когда-то были свойственны живым, теперь исчезли, как и сам он, превратившись в бездушную тень.
Он окинул взглядом зал, который казался ещё более мрачным с каждым мгновением. Свет луны, отражающийся на потемневших камнях, только усиливал ощущение мертвой тишины, царящей вокруг. Элдрик шагнул вперёд, и его тень растянулась на полу, как гигантская тварь, поглощая всё вокруг. Он прошёл мимо тел, но не заметил их. Не было разницы. Эти тела были такими же, как его собственное существование – бессмысленными и пустыми.
Он опустил меч, который в его руках был уже не просто оружием, а продолжением его проклятия. Лезвие, ещё недавно сверкающее в лунном свете, теперь темнело от крови. Он не чувствовал ни усталости, ни боли от тяжести металла в руках. Только пустота.
Элдрик остановился у края огромного зала, где некогда собирались его подданные. Зал был таким же пустым, как и его душа, и не было ничего, что могло бы вернуть ему то, что он потерял. Он был королём, проклятым и забытым, охотником, который теперь сам стал добычей. Стены замка, которые когда-то звучали эхом воинского духа и славы, теперь молчали, поглощённые тенью, которая, казалось, только усиливалась с каждым его шагом.
