Тут обычно гуляла публика двух разрядов «серые» (приобретшие европейский лоск) купцы и артистическая богемная публика, журналисты и адвокаты с прочей «свободной профессией» – денежные само собой. С недавних пор к ним присоединились чиновники либеральных взглядов.
Вдали от глаз общества они могли спокойно посибаритствовать.
Кто заказывал паюсную икру футами, да водки, да блинов, кто расстегаев да поросенка с гречневой кашей кто – пулярку и «Вдову Клико», непременно в серебряном ведерке.
Первых привлекала отменная русская кухня – известное дело: коренными русскими блюдами не накормит никто лучше Палкина. Что до вторых – то тем видимо доставляло тайное удовольствие отдающее крамолой название – напоминающее об обидном прозвище грозного государя Николая Павловича (и даже самый строгий полицмейстер не придерется – ибо владеет заведением уже сотню с лишним лет династия купцов Палкиных)
И при нынешнем владельце – Павле Константиновиче Палкине все было как при предках: половые, в кумачовых рубахах, «очищенная» в графинчиках на столах, знаменитые кислые щи, выловленная при гостях из чана отменная стерлядь. Вечерам выступал голосистый цыганский хор, а днем – русский оркестр балалаечников под который певец исполнял то «Лучинушку» то «Дубинушку».
…Они сидели за столом с кроликом, фаршированным лисичками, боком копченого осетра и рябчиком.
Кауфман впервые за много лет облачился в партикулярное – но тут уж ничего не поделаешь – служба такая.
Евгений Иванович одет был в поддевку немецкого покроя, с бабочкой и манишкой.
С желчной ухмылкой полковник отметил что государева служба пошла бывшему смутьяну на пользу. Он отъелся, сменил гардероб, и устроился литературным сотрудником в журнал «Русский спорт».
– Я хотел встретиться с вами чтобы обсудить вашу работу… – начал царский телохранитель когда они отдали должное грибам и осетрине. Как вы знаете впереди у России большие торжества. Так что нужен глаз да глаз… – он сделал паузу. Глаз да глаз!
– Александр Александрович – я… – перебил его Козлов, – что касается моих обязанностей – то я мог бы в качестве корреспондента явится во Владимир и так сказать свежим взглядом ознакомится с мерами безопасности… (В своем новом качестве Козлов уже дал несколько довольно дельных советов – например что кареты Императорского выезда невредно иногда пускать по улицам пустыми, но с конным сопровождением – чтоб сбить с току возможных бомбистов)
– Нет – покачал головой Кауфман – уж простите, но ваш листок не столь значим – и корреспондент из него будет смотреться на коронации как белая ворона. Или даже – как белый слон, – вспомнил он старую сиамскую легенду. Вы мне пока нужны в Петербурге.
Вот что – прямо завтра вы сходите в лавку к старьевщику и найдете приличное – пусть и неновое – приказчичье платье. В нем вы отправитесь вот в эти трактиры – он пододвинул исчирканный карандашом листок.
В них собираются и приводят так сказать досуги дворцовые служители. Само собой не камергеры, – осклабившись уточнил он.
Потолкайтесь там, послушайте, что народ говорит. Угостите людей – не на большие деньги – пивом там, рислингом – нет рислингом не надо – лучше «беленькой». К разным винам они привыкли – а вот водки во дворце не вдруг сыщешь.
Ну и там вообще – так сказать определитесь на местности, по-военному говоря.
Если пристанут к вам с вопросами – мол кто и откуда и что ищешь, мил человек, скажите что вы бывший управляющий… ну допустим графа Зарембы-Пулавского… – Нет – решительно покачал Кауфман головой – это как-то уж очень опереточно звучит – а наш дворцовый слуга может и не учен да в титулах разбирается. Пусть будет – графов Белинских. Ну да, Евгений Иванович – перехватил он удивленный взгляд собеседника – есть такой графский дом, – но к
