♕
Стены шатра надувались и хлопали под усиливающимся ветром, и у Тиамака появилось ощущение, будто он оказался внутри большого барабана. Люди, собравшиеся в шатре, говорили громко, пытаясь быть услышанными, но чистый голос молодого менестреля парил над всеми – он пел героическую песню:
Сей песни о тебе слова,
О, славный Сеоман,
Превыше всех твоя глава,
О, славный Сеоман!
Король не выглядел великолепным, скорее уставшим. Тиамак видел это по лицу и опущенным плечам Саймона, который, казалось, ждал удара. Но удар уже обрушился на него, и сегодня была лишь его мрачная годовщина.
Прихрамывая больше, чем обычно, маленький Тиамак осторожно пробирался мимо более крупных мужчин. Придворные и важные должностные лица собрались вокруг короля, который сидел в центре шатра на одном из двух деревянных кресел с высокими спинками, обтянутыми тканями королевских цветов. Знамя с двумя селезнями, красным и белым, висело над ними. Второе кресло оставалось пустым.
«Совсем неплохо для временного тронного зала, возведенного посреди поля Эрнистира», – подумал Тиамак, однако не вызывало сомнений, что король Сеоман совсем не хотел здесь находиться. Не сегодня.
В деснице мощной острый меч,
Отважный жар в груди,
С тобою враг не ищет встреч,
Лишь трусы позади.
Когда войной из-под земли
Шел норн, покинув ад,
Послав в Гленивент корабли
Гигантов же – до врат.
– Я не понимаю, – громко сказал король одному из придворных. – На самом деле, дорогой мой, я не понял ни единого слова из того, что вы сказали, ведь все вокруг так жутко кричат. Зачем они хотят выстроить мосты? Неужели они думают, что мы птицы, которых нужно поймать?
– Выстроиться вдоль мостов, сир.
Король нахмурился:
– Я знаю, сэр Муртах. Они хотели пошутить. Но это все равно не имеет смысла.
Решительная улыбка придворного дрогнула.
– Такова традиция, люди выстраиваются вдоль мостов и дорог, но король Хью обеспокоен тем, что мосты могут не выдержать такого большого веса.
– Значит, мы должны отказаться от наших фургонов и идти дальше пешком? Все мы?
Сэр Муртах вздрогнул:
– Таково требование короля Хью, ваше величество.
Когда штормов ужасный трон
В Свертклиф пришел войной,
Кто сделал Хейхолт-бастион
Победною стеной?
Так пусть же славится король,
Наш славный Сеоман,
Твою пусть каждый знает роль,
О, славный Сеоман!
Король Саймон склонил голову набок, но не на ту сторону, с которой к нему решительно обращался другой вестник, наконец добравшийся до импровизированного трона. Что-то отвлекло Саймона. Тиамак подумал, что наблюдать за тем, как король теряет терпение, все равно что смотреть на плоскодонку, начинающую пропускать воду на болоте. Не вызывало сомнений: если кто-то что-то не предпримет, судно утонет.
Тобою был убит дракон,
Чей хлад – как жизнь без сна,
И гордый ситхи чтит твой закон,
И царствует весна!
Муртах продолжал что-то говорить в одно королевское ухо, другой в третий раз начал свою речь, когда Саймон неожиданно встал. Придворные быстро отступили, как охотничьи псы, когда медведь останавливается и поворачивается к ним. Борода короля все еще частично оставалась рыжей, но в ней уже появилось достаточно серого цвета, как и в широкой белой пряди, на которую попала кровь дракона. Гнев короля вырвался наружу, и он стал похож на пророка эйдонитов из прежних дней.
