Больше даже не пытаясь вникнуть в происходящее, я, как кукла, просто ровно продолжила идти вперёд. И испытала немалое облегчение, когда бесконечные залы закончились, и меня впихнули в какую-то неприметную дверь. За ней оказалась просторная комната с камином, диваном и креслами. Почти всю её устилал пушистый ковёр, на стенах горели все те же светильники, а вдоль стен было понапихано уйма всяких столиков, вазончиков и прочей мебели.
Мужчина указал мне на кресло, куда я с огромным облегчением свалилась, а сам подошёл к широкому окну и задёрнул длинные, подметающие пол шторы. Я успела заметить, что снаружи царит глухая ночь.
Какое-то время мы просто молчали. Я первая подала голос.
– В каком смысле "оживил"?
– Что?.. – темноволосый как будто только вспомнил о моём присутствии, с головой уйдя в свои мысли.
– Ну этот… Прадд сказал, что ты меня оживил. Что это значит?
– Не то, что он думает. Ты действительно умерла.
Я глубоко вздохнула и посмотрела на него.
– Я сижу здесь, – выбрав самый спокойный тон, возразила я. – Как я могу сидеть здесь, если я умерла?
Вместо ответа он кивнул в сторону дальнего угла.
– Посмотри сама.
Там, на стене, в золотистой раме висело зеркало. Я высвободилась из уютных объятий мягкого кресла и подошла ближе. И тут же охнула, едва не отпрыгнув назад.
Потому что в зеркале отражалась… не я.
3. Глава 3
Я медленно подняла руку, касаясь убранных в сложную причёску белокурых волос, и девушка напротив меня сделала то же самое. Только вот мои волосы всегда радовали глаз рыжевато-каштановыми оттенками, я даже не красила их никогда. И испуганный взгляд, не моих, привычно-зелёных глаз, а чужих, светло-серых.
А ещё возраст. Незнакомке в зеркале на вид было едва ли больше двадцати, кожа светится юностью, ни единой морщинки… Я же только пару недель назад отпраздновала двадцативосьмилетие.
И всё же вглядевшись, я с растущим облегчением поняла, что, кроме очевидного, это всё же была я. Не совсем, не полностью, детали отличались и сбивали с толку, но лицо, фигура вполне привычны и знакомы, не вызывают отторжения. Поэтому чувства были смешанные, но к ужасу я вроде бы уже начала привыкать. Нормальным этот день не был от слова совсем.
– Что это? – я ткнула пальцем в зеркало, поворачиваясь к темноволосому.
Тот, оказывается, уже успел подобраться поближе и теперь стоял на расстоянии вытянутой руки, вновь внимательно изучая меня.
– Это – высокородная госпожа Алеадна Лайтон. То есть ты.
– И куда делась эта высокородная госпожа? – спросила я, как можно незаметнее делая шажок назад, от темноволосого. Судя по лёгкой усмешке, коснувшейся его губ, мой маневр он всё-таки заметил.
Дверь за моей спиной резко распахнулась, и я снова чуть не шарахнулась в сторону. Хоть бы кто мои нервы поберёг, я так окончательно задёрганой стану!
– А, так и знал, что вы здесь, – тощеватый, а это был именно он, плотно закрыл за собой дверь, обводя взглядом комнату и нашу компанию из двух человек. Отдельно задержавшись на задёрнутых шторах. – Я оставил Прадда дальше разбираться со стражей. Послала же Великая Сила главу отряда.
– Зато честный, – пожал плечами темноволосый. – Редкое качество среди придворных.
Его собеседник только вздохнул и воззрился на меня.
– Я правильно понял, что она…
– Не отсюда, да.
– Потрясающе! – в пику своим словам тощеватый издал совсем невесёлый смешок. – Вот Этиас-то обрадуется, если до него дойдёт эта информация. Столько возможности для изучения…
