Ответ женщины заставил Ларкина насторожиться, потому что он никак этого не ожидал. К тому же это показалось мужчине слишком явным совпадением.
– Откуда ты ее знаешь?
– Мы часто имеем с ней дело.
Он поднял брови:
– Мы?
– Я и моя команда.
– Твоя команда? – озадаченно спросил Ларкин. Не слишком ли она молода для этого? Кроме того, Хранитель еще никогда не видел корабля под командованием женщины. С другой стороны, за последние несколько десятилетий он не так уж часто бывал в море.
Женщина напротив него вздернула подбородок:
– Да, а что, какие-то проблемы?
– Нет, совсем нет, но вернемся к Яре. Где ее найти?
– А что я получу за эту информацию?
Ну конечно. Все в этой стране имело свою цену.
– А что ты хочешь?
– Четыре золотых.
Ларкин поднял брови. Она серьезно? Четыре золотых за такую мелкую подсказку, которая с тем же успехом может оказаться ложью? Но терять мужчине было нечего. К тому же Фрейя оставила ему больше золота, чем он мог потратить.
– Ты получишь две золотые монеты.
– Три.
– Согласен. – Ларкин полез в карман плаща и выудил оттуда три золотых. Он протянул их женщине так, словно собирался пожать ей руку. Та сделала то же самое, и монеты незаметно сменили владельца. – Итак, где мне найти Яру?
Рыжеволосая женщина снова перегнулась через стол, но на этот раз придвинулась к нему еще ближе и, указав на Ларкина пальцем, велела ему сделать то же самое. Помедлив, Хранитель подался вперед, так, что их лица едва не соприкоснулись.
– На черном рынке, – прошептала она так тихо, что ее слова чуть не потонули в гуле голосов и топоте танцующих гостей.
Почему Ларкина это не удивило?
– И где именно мне ее найти? Рынок большой.
– Полагаю, ты был там раньше?
Он кивнул.
– Знаешь Энуна?
– Оружейника?
– Иди к нему. Он тебе поможет, – сказала женщина, поднимаясь с места. Спрятав монеты в своем кармане, она потянулась к кружке в руке Ларкина и высвободила ее из пальцев Хранителя. Потом, сделав большой глоток, она вернула пиво на стол и ушла.
Ларкин посмотрел вслед женщине, имени которой даже не знал. Если она осмелилась ему солгать, он найдет ее и вернет свои монеты, даже если ради этого придется снова взойти на борт корабля.
– Амарун —
В животе требовательно заурчало. Хотелось есть и пить, но Рэй предупредила, что принцессу, возможно, снова попытаются усыпить, и теперь Фрейя с крайней осторожностью относилась ко всему, что попадало в ее желудок. Потому что даже если эта новая жизнь – без языка, без возможности говорить – казалась ей кошмаром, девушка не могла позволить себе забыться приятным успокаивающим сном. Фрейе нужно было бодрствовать и пребывать в здравом уме, чтобы решить, что делать и как поступать дальше. Нужно было что-то предпринять и остановить отца. Нельзя было вовлечь страну в войну, ведь она будет стоить жизни тысячам ни в чем не повинных людей. Но как принцессе, лишенной голоса, добиться того, чтобы ее услышали?
– Вы должны что-нибудь съесть, – сказала одна из горничных, держа перед носом Фрейи тарелку с маленькими бутербродами. Принцесса не знала эту женщину и не могла припомнить, чтобы когда-либо видела ее во дворце. Девушка уже забыла имя, которым та представилась ей несколько минут назад.
Фрейя оттолкнула от себя тарелку.
– Принцесса, вам нужно подкрепиться на ночь.
Фрейя скривилась: не только из-за того, что только что услышала, но и от жгучей боли, которая почти разрывала ее голову на части. Вот уже более двух часов горничные нещадно дергали и тормошили принцессу. Сначала они положили ее отмокать в горячую ванну с ароматными маслами, потом, по традициям Зеакиса, выщипали все волоски на теле новобрачной, щедро втирая в кожу девушки драгоценные масла, пока та не стала мягкой, как у младенца. Они придали форму ногтям на пальцах рук и ног, и теперь настала очередь волос и прически, потому что после нескольких недель сна новобрачная должна была выглядеть идеально для воссоединения со своим мужем и быть готовой к их первой совместной ночи. Видимо, от Фрейи ожидалось, что она сделает эту ночь просто незабываемой для Элроя, потому что теперь принцесса была испорченным товаром – и даже в большей степени, чем все думали.
