– А вы, я вижу, неплохо знаете проблему, Игнат Трофимович. Но, кроме самих преступников, нас интересуют еще и ценности, которые они добыли преступным путем. Ведь это огромное количество золота, драгоценных камней. У того же самого Кирьяна должно быть немало, так сказать, «сбережений», и все эти богатства надо изъять и вернуть государству. И это тоже одна из ваших главных задач! Об этом всегда надо помнить, – с некоторым нажимом сказал Дзержинский, отхлебнув чай из граненого стакана, и, как бы опомнившись, произнес: – Вы что же чай-то не пьете или не понравился?
– Спасибо, Феликс Эдмундович, – поблагодарил Сарычев и сделал небольшой глоток, чай оказался крепким и сладким. Видно, ординарец председателя ВЧК не пожалел для гостя сахара.
– Вы сами родом из Питера?
– Не совсем… я из-под Питера, но большую часть жизни провел в Кронштадте, на кораблях…
– Моряк, значит.
– А у нас там все моряки, Феликс Эдмундович, – не без гордости отвечал Сарычев.
– Свет, наверное, повидали?
– Пришлось поплавать… Потом в эмиграции…
– Вы ведь давно в партии большевиков?
– С девятьсот пятого, но примкнул раньше, – улыбнулся смущенно Игнат.
В этом кабинете он всегда чувствовал себя чуть скованно. Сейчас Сарычев смотрел прямо в глаза председателю, но получалось плохо, взгляд, помимо его воли, то и дело обращался к рукам Дзержинского, неторопливо помешивающим чай.
Конец ознакомительного фрагмента.
