— Вполне.
Первые шаги сделал Родригес, я немного отступила и сосредоточилась на эмоциях творца: они лучше мыслей или слов могут выдать человека, ибо первостепенны.
Используя свой дар, я точно смогла уловить момент, когда противник решился атаковать, и, предупрежденная заранее, сделала обманный маневр, а в следующее мгновение Калеб полетел на спину.
Я вновь отступила. Он поднялся, с хитростью и уже с бо́льшим интересом посмотрел на меня и вновь стал наступать.
Сосредоточившись и не замечая, что все оставили свои тренировки и смотрят на нас, мы раз за разом сцеплялись, и неизменно Родригес оказывался на полу. Но, видимо, эти схватки не прошли для него даром: изучив мою манеру и методы ведения боя, он, как настоящий воин и стратег, использовал слабые стороны противника, и в последний раз на мат полетела уже я.
Посматривая на меня с улыбкой сверху вниз, Родригес протянул руку и сказал:
— Слабых сторон мало, но те, что есть, очень удручающие.
Использовав прием, который мне показывали однажды на занятии по русской борьбе, я сбила с ног готового к атаке творца. Тот приземлился рядом.
— В реальных условиях я не дам тебе времени их отыскать.
— Надо же, храбрая портняжка! — рассмеялся Калеб. — Покажешь мне этот прием?
— Не вопрос. Но с тебя личные занятия.
— Неужели мои навыки оценили?
Повернув голову, я встретилась с насмешливым взглядом.
— У тебя дар к стратегии ведения боя и к изучению соперника.
— Все, своими словами ты купила меня с потрохами, — хмыкнул Родригес. — Посмотрим, что можно с тобой сделать.
Поднимаясь, я отметила, что зрители стали расходиться, косясь при этом в нашу сторону, и только главный отряда безопасности соседей остался рядом с матом.
Выражение его мордуленции было до того хитрющим, что я сразу поняла: с Калебом их связывает крепкая дружба.
— Никогда не думал, что есть на свете человек, способный сладить с тобой.
— А на вид такая маленькая финтифлюшка, — подмигнул ему, соглашаясь, Родригес.
А я смотрела на творца и не могла отвести взгляда. Слишком редко он вот так вот открывается и изменяет своему обычному невозмутимому и спокойному состоянию.
Однако слова про «финтифлюшку» меня слегка зацепили.
— Тоже мне, крутые моськи! — фыркнула я.
Мужчины рассмеялись, и Родригес представил нас.
— Роберто, познакомься с Верой.
— Сеньорита, я сражен! — склонился в поклоне мужчина.
— Еще нет, — поправил его Калеб, — но если взойдешь с ней на мат, то точно будешь.
— Зато какое это будет поражение!
— Вера, клоун, которого ты видишь перед собой, мой друг, но если он берется выполнять свою работу, ты не найдешь человека исполнительнее и лучше.
— Он прелесть, правда? — хитро спросил Роберто, внимательно наблюдая за мной.
А я в это время общалась с Калебом.
— Друг? Человек? Но творцы плохо сходятся с людьми, а у тебя еще и первая степень.
— Мы с ним познакомились в детдоме, тогда я понятия не имел о Лемнискату. Когда вместе выживаешь, по-другому смотришь на человека.
— А-а-а… То есть тот самый друг?
— Да.
— Несомненно, прелесть, — улыбнулась в ответ и направилась к скамеечкам, не замечая все того же пристального взгляда, следовавшего за мной.
Родригес сел рядом, а Роберто пошел гонять своих орлов.
— Откуда такая хорошая подготовка? Особой предрасположенности у тебя я не увидел, а значит, подобный результат могут дать только изнуряющие тренировки.
— Прям уж изнуряющие, — сыронизировала я.
