Корпус А - страница 5

Когда все закончено нужно поднять руку вверх, чтобы дрон спустился за результатами тестов. Невидимый маленький шпик, постоянное присутствие которого – досадная необходимость любого из нас. Отпускать дрона небезопасно, но мне дороги эти недолгие прогулки на окраинах в полном одиночестве. За все эти годы мне так и не удалось привыкнуть к тому, что кто-то все время следит за мной, пусть для моей же безопасности. Это раздражает. К тому же, о том, что дрон отправился на базу, знаю только я – нынешние роботы-самописцы меньше ладони и абсолютно бесшумны, можно только догадываться, завис ли он надо мной именно сейчас или давным-давно сидит на нашем шкафчике в раздевалке.

Иногда, закончив работу я люблю немного пройтись, подышать воздухом и дождаться внутренней тишины. Никто из городских жителей не приезжает сюда специально, здесь нечего делать людям приличных районов. Но мне нравится здесь бывать. У самой воды мне как-то встретился бар «У Хельги». По меркам города бар был явно так себе – ограниченное количество закусок, дешевый алкоголь и грязные туалеты, но там никто на меня не глазел. Мало кто любит солдат «Корпуса А», точней – мало кто их не боится, но у некоторых получается держаться вежливо и нейтрально. В этом баре все выглядело так, словно всем было, в самом деле, наплевать кто ты и откуда. К тому же, там была парковка с навесом для монолетов – большая редкость в этих трущобах.

***

«У Хельги» – огромный деревянный сруб на самом берегу Меларена2, где деревья склонили ветви прямо в прозрачную гладь, где летом можно сесть прямо на траве у воды, а в непогоду, если повезет, занять столик на застекленной веранде. Наверное, он был построен в стиле «классического скандинавского деревянного зодчества», но я не слишком разбираюсь в древней архитектуре, по крайней мере, куда хуже, чем в истории. Впервые он мне встретился случайно – в двух кварталах отсюда был вызов. Довольно сложный «пациент», быстрый и юркий, уж не знаю, как он меня заметил, мне пришлось догонять его на монолете почти десять минут, пока здесь, на самом берегу, он, наконец, не свалился, поймав дротик нейробоя прямо в шею. Наверное, из бара нас могли увидеть, и скорей всего именно так и было. Заходить туда сразу после операции было не самой хорошей идеей, но мне очень хотелось просто посидеть в тепле и выпить горячего чаю. Те, кто нас боится или ненавидит, и те, кто ненавидит и боится одновременно, и те, кому нет никакого дела, забывают, что мы такие же люди из плоти и крови, со своими радостями и печалями, и что нам иногда тоже хочется просто посидеть за чашкой чего-нибудь горячего после долгого дня. Никто из посетителей на меня не реагировал, ни словом, ни жестом, ни фырканьем вслед, как будто меня там и не было, и это было именно то, что нужно.

Внутри было шумно и темно. Темнота – в ней было дело, скорей всего. В темноте мало кто может сходу разглядеть форму солдата «КА» – просто человек, одетый в темную одежду, ничего из ряда вон выходящего. Значит, когда ты заходишь, никто на тебя не пялится, и не прекращает беседу и не начинает шептаться вслед. С одной стороны, если хочешь провести вечер в баре, разумно прийти в гражданском. С другой – если хочешь безопасно посидеть в баре на окраине – лучшего костюма, чем форма наемника «Корпуса А», не найти. Впрочем, самое разумное, конечно, держаться подальше от всего, что находится за пределами Большого Городского Периметра. Другое дело, что мы очень быстро перестаем бояться окраин. Глаза много увидели, а руки много сделали, часто не глядя, страх стал цепным полудиким зверем, постоянно шагающим где-то рядом, иногда напоминающим о себе еле слышным шуршанием дрона.