– Ничего себе! Ужасная сцена, – воскликнула Прекрасная.
– Представляю, – захихикала я. – И что дальше?
– Я его отстранила, маску свою сорвала и громко, чтобы слышали все, сказала: «Граждане расходитесь! Кино снимаем! Дубль два! Снято!». Для большей убедительности хлопнула в ладоши.
Мы с Ленкой расхохотались.
– Я сначала ничего не поняла. Вы Петра, надеюсь, помните? У него ещё папа какой-то важный чиновник был. Они жили в центре, а Петька все пять лет ко мне в общагу таскался. Он мечтал во Францию на стажировку поехать, и мы ещё его на французский манер «Пэти» звали. У него ещё туфли какие-то модные с пряжками были. Я ещё их тайком примеряла, когда он к нам в комнату приходил. А боты маловаты мне были! Ну, помните? – допытывалась она.
– Помню, конечно! – улыбнулась Ленка.
– Ты однажды даже на помойку сбегала в этих греческих мокасинах ручной работы, – добавила я. – Пока он не видел.
– Точно! – довольно рассмеялась Василиса. – Ну, так вот! Я же его после универа ни разу не видела и поэтому не узнала, да к тому же он ещё и в маске был.
– Василиса, он же к тебе неравнодушен был, все пять лет надежду лелеял! Поэтому так и обрадовался встрече. Надо же, через столько лет узнал даже в маске! Любовь не ржавеет! Хорошо, от счастья не умер! – воскликнула я.
– Кто старое помянет… – сказала Василиса. – Но суть не в этом! Слушайте дальше. Мы разговорились. Он недавно вернулся из Франции после стажировки. У него, оказывается, своя клиника в нашем городе, представляете? Он мне предложил…
– Замуж? – спросили мы с Нусей одновременно.
– Господи! У вас в голове всегда одно и то же! Вас кроме женихов хоть что-то ещё интересует? – возмутилась Премудрая.
– Интересует! – выдала Прекрасная и тут же добавила, – но не настолько!
– Вести приём в клинике предложил, – продолжила Василиса.
– И что ты? – полюбопытствовала я.
– А что я? Наверное, соглашусь, – сказала Премудрая.
– Вась, так это как расценивать: деньги или мужчина? – спросила я.
– Ну, вот опять! Ну, какой это мужчина!? Маленький и уже, представляете, лысеть начал! Я с высоты своего роста увидела.
– Наполеон тоже был небольшого роста, – произнесла многозначительно Ленка, помолчала и выдала: – А еще говорят, что лысые мужчины очень сексуальны!
– Хвалю за начитанность! Только я не Жозефина! Я и Наполеон – это жираф с пони! – эмоционально отреагировала Премудрая. Задумалась, помолчала и с ностальгической ноткой сказала: – Нет, не зря я его в институте отшила! Так что деньги! Деньги, конечно! – увереннее повторила она.
– Подожди, ты же ещё не согласилась и пока ни копейки не заработала! – ответила я.
– Не в этом дело! Как вы не понимаете!? Деньги в руки сами идут! – не сдавалась Василиса и радостно подытожила, – ну, теперь-то, надеюсь, вы поверили.
Я не поверила. Мне-то казалось, что деньги, подобно золотым монетам, высекаемым без особого труда Золотой Антилопой из одноимённого мультика, должны в один прекрасный день заполнить все мои карманы, склады и подвалы, сумки и кошельки! А разбогатеть, трудясь в нескольких местах, можно было, не прибегая к «красной» магии. Но спорить не стала.
– Ой, девочки, а у меня какая-то грустная и одновременно смешная история, – начала свой рассказ Ленка. – Сегодня в магазине стою в очереди за молодым мужчиной в очках. Интеллигент, ну просто рафинированный! Музыкант! У него с собой был инструмент в футляре. Он без конца оборачивался, внимательно смотрел на меня, наверное, у него, бедняжки, очень плохое зрение. И вдруг я слышу: «Простите великодушно, Вы – Надя? Не Надя? Нет, определенно Вы – Надя!».
