Коррупционная преступность в избирательном процессе Российской Федерации - страница 12

Отступая от дискуссии по вопросу уголовно-правовой характеристики субъекта коррупционных преступлений, рассмотрим корыстный мотив сквозь призму субъективной стороны упомянутых выше составов. В основе практически каждого из них (за исключением п. «б» ч. 2 ст. 141 УК РФ) лежит незаконная и целенаправленная передача материальных ценностей. Вместе с тем обусловленность преступных действий стремлением к личному обогащению в данном случае не выглядит очевидной. Рассмотрим ст. 141^>1 «Нарушение порядка финансирования избирательной кампании кандидата, избирательного объединения, деятельности инициативной группы по проведению референдума, иной группы участников референдума» УК РФ. Исходя из диспозиции уголовно-правовой нормы, мотив не является обязательным признаком состава данного преступления. Напротив, как отмечается в литературе, важнейшим криминообразующим признаком преступлений против избирательных прав граждан является специальная цель, «состоящая в достижении определенного результата (промежуточного или конечного) в ходе избирательной кампании»^>[59].

В науке уголовного права под мотивом традиционно понимают порожденное системой потребностей, осознанное и оцененное побуждение, которое является идеальным основанием и оправданием общественно опасного деяния, а под целью – идеальный образ желаемого будущего результата, к которому стремится преступник, совершая общественно опасное деяние^>[60]. При этом, как пишет Д. П. Котов, «мотив и цель преступления тесно связаны между собой и всегда взаимно детерминированы. Но они в подавляющем большинстве случаев не совпадают друг с другом, так как мотив характеризует субъективную необходимость преступного деяния, а цель – его направленность»^>[61].

В результате исследования, проведенного И. И. Вистом, установлено, что особенностью мотивов преступлений против установленного порядка финансирования избирательной кампании кандидата является их разнообразный характер. В частности, к числу наиболее распространенных мотивов относятся: желание занять определенную должность – 56 %; получение имущественных прав и выгод для себя и третьих лиц – 36 %; иные побуждения, к числу которых следует отнести получение привилегий, иммунитетов, лоббирование интересов третьих лиц, – 12 %^>[62]. И если корысть как мотив совершения преступления означает, что «в основе побудительных причин общественно опасного деяния лежит стремление получить какую-либо материальную выгоду, пользу»^>[63], то признать его в качестве обязательного признака данного преступления не представляется возможным, так как корыстная мотивация встречается лишь в трети случаев. Очевидно, что побуждения к преступному нарушению порядка финансирования избирательной кампании кандидата детерминированы целью достижения определенного результата, но вместе с тем не могут быть сведены исключительно к личному обогащению и отражают иную личную заинтересованность.

Аналогично воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий, а также подделка подписей избирателей или заведомое заверение подделанных подписей (подписных листов), сопряженные с подкупом (п. «а» ч. 2 ст. 141 и ч. 2 ст. 142 УК РФ), не могут быть мотивированы корыстно, поскольку оферент в рамках «коррупционной сделки» вряд ли отчуждает материальные ценности для личного обогащения. В основе его поведения лежат иные личные мотивы, которые формируются по мере того, как субъект преступления осознает стоящую перед ним цель – достижение определенного результата в ходе избирательной кампании. В свою очередь, передача предмета подкупа выступает лишь средством ее достижения.