– Тогда пошли, мой друг! Не вином и хлебом единым жив человек! – Артем взял девушку за руку, когда она попыталась прилечь на скамью.
Поднявшись по невзрачной лестнице на второй этаж, который в Германии считается первым, они оказались в огромном зале, где были развешаны произведения живописи современных художников. Сразу взору предстало огромное полотно, на котором была изображена гигантская ядовито-желтая клякса, из которой росли лапы и хвост. Клякса была коронована, так что изображение очень отдаленно и крайне ассоциативно напоминало короля в мантии. Очень отдаленно и крайне ассоциативно.
Артем и Оксана, не сговариваясь, посмотрели друг на друга и сначала прыснули от смеха, а затем громко рассмеялись. Гулкое эхо подхватило смех, стукнуло пару раз о высоченный потолок и потревожило задремавшую смотрительницу. Та, видимо привыкшая к подобным проявлениям восторга, только улыбнулась.
– Мне кажется автора просто случайно вырвало на холст! – задыхаясь от смеха предположил Артем.
– А потом он придумал дорисовать лапки и корону! – еле выговорила Оксана. – Это живопись, мой друг! Это она, современная живопись!
Парочка руссо туристо раскатисто прокатилась по другим залам музея, комментируя особенно яркие произведения. Около земного шара, сделанного из настоящих мышиных черепов, Оксана присела на корточки и попросила отнести ее в туалет. Артем еле уговорил даму дойти до лифта мелкими шагами, стараясь не наследить.
Ожидая у двери в WC «спьянившуюся» подругу, Артем осоловевшим взглядом целился сквозь фойе музея в гигантское фасадное окно.
На секунду в нем мелькнул азиат в панаме с элитным фотоаппаратом на шее.
По пути в отель Оксана сделала все, чтобы поссориться. Артем понимал, что барышня вовсе не жаждала скандала, просто врожденные «тараканы» в голове не уживались с «бабочками в животе», как однажды сама и подметила.
Ядовитые колючки в слоновью шкуру терпения Артема полетели сразу по выходу из музея, когда легкое вино еще не выветрилось.
Началось все с гомофобной шутки, которую Артем позволил отпустить. Неожиданно Оксана вступилась за геев, и Артем был вынужден защищаться, сообщив, что против геев ничего не имеет, а лесбиянок вообще искренне уважает, но категорически против пропаганды гомосексуализма.
– Не хочу чтобы это стало моей обязанностью, вот почему я против! – сказал Артем, улыбаясь.
Затем развил тему, предположив, что пропаганда гомосексуализма однозначно кем-то управляется, есть лидеры, которые засели в правительствах мировых держав, так что речь вовсе не о свободе выбора партнера, а элементарно о борьбе за власть.
– Для захвата власти нужны понятные лозунги, поддерживаемые простыми людьми. Так было при Ленине, опиравшемся на беднейшее крестьянство; так было при Гитлере, использующем национальные струнки; так и сейчас, когда кто-то обращает в политический капитал нетрадиционную ориентацию, – победно заключил Артем.
Оксана в ответ неожиданно выдала целую лекцию по социологии, сопровождая ее непарламентскими выражениями в адрес неразумно увеличенного эго своего друга.
– Арти, ты говоришь абсолютную чушь. Какие лидеры? Какой захват власти геями? Ты историю, что ли, не изучал? Тут же очевидно работает неумолимая логика исторических процессов. Как искусствовед со стажем тебе говорю, – Оксана говорила это с таким напором, что Артем перестал улыбаться. – Смотри, в эпоху модерна существовали три идеологии: либерализм, коммунизм и фашизм, и каждая из них боролась за право представлять модерн, как единственная правильная идеология.
