– Кто? – натянула брови Елена.
– Кто-кто.. Да все эти, как их.. противоположности наши.
Через стену, из комнаты послышался громкий звук падения, а следом девчоночий крик и взрослая истерика.
Не сговариваясь, родители побросали чашки с недопитым кофе и сорвались на шум. На пороге Елена чуть не влетела в амбразуру растерянно бежавшего ей навстречу Жирика. Ловко увернувшись с помощью материнских инстинктов, она забежала в детскую. Сразу понять, что произошло, было невозможно. В центре комнаты никого не было, а из-под праздничного стола доносились отрывистые оклики:
– Даша.. Дашка.. Дашенька..
Лиза сидела на коленях между столом и стеной, и гладила свою подругу по голове. Та без сознания лежала навзничь рядом с ней. Словно у механической куклы, у нее медленно то ли ездили, то ли дергались не придавленные к полу рука и нога, а изо рта выступили красные пузыри пены.
Сергей, не раздумывая, одним рывком отодвинул стол, роняя с него посуду, а Елена стремительно опустилась рядом с девочками.
– Что случилось? – отчеканила Елена, захватив дочь ежовым взглядом.
– Мы разыгрывали «Паровозик», и тут она.. это.. затряслась.. упала.. прямо свалилась – донесся испуганный голос Жирика из-за дверного проема.
– У нее опять приступ. Это эпилепсия. Она просила не говорить вам, – добавила Лиза надорванным голосом, – Помогите ей..
Сергей медленно опустился рядом с остальными.
– Она сильно ударилась? – спросил он, осматривая девочку.
– Не знаю. Она на ковер упала. Со стула. Помогите ей!.. – взмолилась девочка, продолжая гладить подругу по голове.
Даша все еще была без сознания. Присутствие Жирика больше никто не замечал.
– Помогите ей.. – повторила Лиза еще раз.
– Мы не можем ничего сделать, милая. Приступ должен скоро пройти сам! – сочувствуя дочери, сказала Елена.
– Мамочка.. Папочка.. Помогите ей поправиться!.. Пожалуйста!.. – огромные, влажные глаза Лизы выкатились на родителей, – Продайте мою путевку в Диснейленд, если надо..
В тот день приступ повторился еще два раза. Даша почти приходила в себя и снова поддавалась судорогам. Родители Лизы, первый раз в жизни наблюдая такие тяжелые и долгие проявления болезни, вызвали скорую. Врачи прибыли, когда конвульсии все-таки прошли сами, а обессиленную Дашу переложили отдыхать на кровать.
Жирик давно уехал. Лиза неотступно сидела рядом с лучшей подругой. Тетя Лена старательно оттирала ковер от капель разбавленной слюнями крови, а дядя Сережа в коридоре о чем-то долго беседовал с дежурным врачом.
Даша, теряясь в полудреме, несколько раз звала папу и бормотала про какой-то паровоз. Так семейство Лис вторглось в судьбу девочки.
Через несколько дней немного придя в себя, Даша без очереди писала маме письмо:
«Мамочка, здравствуй, это я! Мамочка, за что это со мной? Скажи. Взрослые ведь знают ответы на все вопросы. Мне очень хочется знать. Может быть, тогда станет легче..
Мне очень стыдно за то, что я испортила Лизе и ее родителям День Рождения. Наверное, они меня больше никогда не позовут в гости. Мне больше не к кому ходить в гости.
Лиза сейчас в Диснейленде с мамой и папой. У всех каникулы! Почему эпилепсия не отдыхает? Почему от этих таблеток я чувствую себя хуже, чем перед приступом? Я тоже хочу каникулы. И в Диснейленд всей семьей. И с папой.
В субботу перед приступом, я слышала его голос, а потом на меня поехал огромный паровоз. Гудел и слепил мне прямо в глаза. Я попыталась от него увернуться и упала. А потом не помню. Как обычно. Я устала. Я устала падать, не помнить и бояться. Устала бояться, и все равно боюсь. Я хочу, как все, – бояться только на горках в Диснейленде, а не везде и всегда. Лиза загадала желание, чтобы я поправилась, но, кажется, неправильно.
