Кто-то предложил мне оформить дочери инвалидность, получать пенсию и попробовать по закону отвоевать у наших министерств положенные ей бессильные лекарства. Но тут во второй раз пришли они – родители лучшей подруги моей Дашеньки, святые люди. В тот момент, оглушенная отчаяньем, я не понимала, что им надо. Сейчас то я уже точно знаю: бывают такие люди, которым единственное, что нужно – это сделать тебе добро, дать надежду. И меня в существовании таких людей больше никто и никогда не переубедит. А тогда я, естественно, не осознавала, что мне просто хотят помочь верить и не сдаваться. И верить в себя. Они взяли нас за руки и повели к выходу, которого я уже не видела.
Они рассказали, что есть человек, который может и готов помочь. В его силах достать эффективные лекарства, которыми спасается половина эпилептиков, но наше здравоохранение их не лицензирует, отрицая опыт цивилизованного мира и здравый смысл. Но с помощью этого человека и денег – это не будет проблемой.
Сперва я чуть было не задохнулась от такой издевки. А Сергей и Елена, как два Прометея.. Они признались, как с усердной помощи своей дочери, каких-то форумов и социальных сетей организовали для моей Дашеньки сбор средств, и «всем миром» копят на здоровье всего лишь одного человека.
Надо ли говорить, как я плакала.. Первый раз за четыре с бесконечностью года от облегчения. От восставшей из пепла надежды.
В тот же период ошарашенно изучая фармакологию и отзывы о новых таблетках, которые нам возможно предстояло начать принимать, я наткнулась на Наш форум. И засыпала бывалых мамочек паническими вопросами. С тем же терпением, с которым боролись за здоровье своих детей, они ответили на каждый из них. Они поддерживали каждый день.. Сколько же вокруг неравнодушных людей, ты только задумайся..
Моя вера росла. Особенно, когда я читала истории мамочек-победительниц, такие, какую сегодня пытаюсь написать тебе сама.
Человек, про которого говорили мои Прометеи, действительно оказался человеком дела. Я знала его всего один раз, но запомню навсегда каждую морщинку его какого-то по-простому соседского лица. И такое же соседское имя – Андрей, без отчества.
Показав нас новому невропатологу, пересдав половину тестов и анализов, нам все-таки назначили лечение другими препаратами. Среди них было и то самое – непризнанное теми, кто не признает ничего, кроме своих нужд и своей слепой правды.
Через две недели заветная упаковка лекарств приехала. Курс начался. А дальше моя доченька стала расцветать, словно куст розы наконец-то дождавшийся весны.
Не проходило и дня, чтобы я не благодарила судьбу и каждого, кто вел нас к этому просвету, который я сама уже отчаялась разглядеть. Мне ведь и правда, никогда не вернуть всем этим людям их любви, их времени, их денег. И это говорит о том, что у счастья нет цены. Оно выше всего.
Лечение не избавило нас от приступов, но по сравнению с тем ужасом, который охаживал нас последние годы – можно было жить. Нужно было жить.
Эстафетная палочка была перехвачена, и я уже почти не вспоминала, что еще в середине прошлого года всерьез допускала мысль получения пособия по инвалидности для моего солнышка. «Моя дочь не будет инвалидом. Она навсегда останется „особенной“, но только для меня одной! И не из-за этой проклятой эпилепсии!» – с такими мыслями я ложилась ко сну каждое новое утро.
День за днем, месяц за месяцем мы выгоняли из себя всякую жалость, всякое сомнение в ином исходе. У Дашеньки улучшилась успеваемость, ведь она могла почти нормально ходить в школу, стали проявляться другие мечты, кроме выздоровления. Мы успокоились. Почти..
