– Задание: доложить о живых и мертвых, что с бабулей, дедом?
– Мертвых нет, они еще не родились, бабуля пока не планируется, нет партнеров.
– А я… живой? – опешил разведлет.
– Сканирование показывает, что отклонений в жизнеобеспечении нет. Не принимай меня за дурака, ИРум знает – как шутить. На этом цикле их быть еще не может, они остались там. Рядом с тобой живая натура без опознавательной метки и доступа. Она умеет добывать пищу, по внешним параметрам жизнеспособна, а по внутренним – скоро подарит жизнь.
– Как скоро Ульяна ( ИРум, это и будет меткой натуры без доступа) подарит жизнь и кому?
– Цикл развития оплодотворенной клетки до рождения составляет сорок недель или девять месяцев. Твоя задача оберегать, сохранить новую жизнь, которую «дарят» миру.
– Благодарю, брат…
– Появилась связь с Главным, ИРум отключается от вещания. Благодарю за неосознанно названного «брата».
Цифры продолжали скакать, выстраиваться на экране. Кто я тогда, если моя бабуля еще не родилась? Призрак? Фантом? Но девушка разглядывала меня, как мужчину, значит, я всё-таки человек. А батя? Его тоже еще не должно быть… Он повернулся к Ульяне.
– Я человек?
– Разумеется, человек, только очень бледный и худой. Ты жил в подземелье, солнца не видел, шпион?
– Значит, я живой человек. Это уже хорошо. Солнца становилось всё меньше и меньше, планета наша угасала, мы едва не погибли, но вот как-то спаслись расчетами искусственного разума, это их голоса я иногда включаю вслух.
– Ты не шпион? Ты артист? Ты разговаривал и отвечал себе, это же ненормально, так? – осмелела Уля.
– Категория шпиона? Его функции? Почему ты меня так называешь?
– Так всех называют. Шпионы хотят разрушить наш строй, поэтому их ловят все и убивают. Часто по ошибке. Я не знаю функции, только математические и то плохо, вот Санька…
– Погоди с Санькой, вопрос был иначе поставлен. Я – живой человек со всеми человеческими потребностями? Здесь нужно будет добывать натуральную пищу, остерегаться контактов с теми, кто способен противоестественно отключить от жизнеобеспечения? Я правильно тебя понял?
– Правильно… слышишь выстрелы? Это кого-то убивают! А не отключают…
Ульяна вновь зарыдала, закрыла лицо руками, вздрагивая всем телом. Разведлет не очень хорошо ее понял, снял наушники. Он не знал такой болезни, когда человек трясется и пищит, лицо краснеет, пухнет, мокнет, источником потери жидкости являются глаза. Но ИРум не нашел вирусов, она вполне здорова и будет матерью.
– Что я должен делать в такой ситуации? – задал он вопрос ИРуму.
ИРум не отреагировал на запрос, посчитав, что не стоит обращать внимания.
– Пожалеть! – внезапно откликнулся батя.
Связь появилась, короткая, прерывистая, но устойчиво приближающаяся к точке постоянства. Пожалеть-пожалеть… А это как? Пойти на ручной контакт? Бабушка гладила по голове, приговаривая: «Мой маленький»… Обнимала тесно. Но тут нет места, чтобы обнять. Разведлет осторожно положил ладонь на темечко – место управления эмоциями ребенка. Ну конечно! Ульяна же еще дитя! Что-то мешало в горле сказать: «Моя маленькая». Слова, словно застревали от непривычных терминов. Как-то он проскрипел это. Она отреагировала. Убрала лишние выделения с лица и носа, проворочала: «Я – не твоя… но, правда, совсем маленькая букашка. И мне всё время очень страшно. Ты что же? Не понимаешь, почему плачут (ревут)?»
– Не понимаю. Непродуктивно организму терять жидкость.
