На следующий день, проходя мимо сарая, я остановилась, чтобы угостить кота сосиской. Но его не было. Сосиска досталась пробегавшей по двору бродячей собаки. Но кот, оказывается, всё-таки поджидал меня. Я прошла метров сто, когда он со своим громким «Мур-мяк» спрыгнул к моим ногам с ветки раскидистого тополя.
Мурмясик быстро запомнил моё расписание. Я начала выходить на работу минут на пятнадцать раньше обычного времени ради того, чтобы пообщаться с котом. Не было дня, чтобы он не пришёл на свидание. И ему не нужна была сосиска.
Ему нужно было повидаться со мной, поговорить.
И его, и моё сердце были наполнены любовью. Через какое-то время Мурмясик начал караулить меня и по возвращении с работы. Он ждал меня у подъезда и кидал к моим ногам добычу – птичку или мышку.
Мы были бы счастливы, если бы не одно омерзительное существо, проживавшее в нашем доме. Пузатый, краснорожий, потерявший человеческий облик алкоголик. Часто, полуголый, он высовывался из окна и, тряся своим салом, выкрикивал злобные непристойности в адрес людей и животных. Последних он ненавидел лютой ненавистью.
И однажды Мурмясик не пришёл на свидание. Вечером, возвращаясь с работы, я услышала под решёткой окна полуподвального этажа слабый стон. Приподняв решётку, я обнаружила раненого кота. Его задние лапы были перебиты, по – видимому, лопатой.
К счастью, в мытищинской ветлечебнице в то время работал опытный хирург. Кости у Мурмясика срослись. И он только слегка прихрамывал. Жил он теперь в квартире. И хотя рвался на улицу, мы его не выпускали, опасаясь нового покушения.
Мурмясика мы не кастрировали, так как из любви к нам он не портил воздух кошачьими метками.
Правда, за ограничение свободы, кот нам всё-таки отомстил. В день защиты диссертации взял и пометил всю квартиру.
Банкет планировался дома. Были накрыты столы, расставлены угощения. Этими приготовлениями занималась мама. Но именно к тому моменту, когда мы подъехали на автобусе, Мурмясик выпустил свой одор. Если бы люди не были в курсе истории моего кота, они бы повернулись и уехали. Но из уважения к Мурмясику подождали, пока мы с мамой отмывали и душили французскими духами кошачьи метки. Вскоре все напились и забыли о неприятном инциденте.
До весны Мурмясик не портил воздух в квартире.
Но в апреле сбежал. Мы жили на высоком первом этаже, и он выпрыгнул в форточку. После загула вернулся с расцарапанной мордой.
А в начале июня привёл с собой кошечку, чёрную с белой галкой на груди. Кошка была беременна и прогнать её мы конечно не могли. Мусятница, так мы её назвали, была достойной парой Мурмясику.
Никогда не блудила в квартире. По нужде выпрыгивала в форточку. Потом забегала в подъезд и мяукала у двери. Однако предстоящие роды становились препятствием для намеченного летнего путешествия.
Я приготовила для роженицы удобный ящик. Не понимаю, почему она не воспользовалась им.
Неужели понимала, какие сомнения одолевают нас относительно её потомства? Так или иначе, рожать она ушла в подвал соседнего дома. Через день вернулась, похудевшая, с наливными сосками.
Поела и снова побежала к котятам.
Нас одолевали сомнения – провести летний отпуск в путешествиях не просто хотелось. Ехать мы были обязаны, так как в конце поездки должны были навестить моих родителей, живущих в то время в Нижнем Новгороде. Мурмясика решили взять с собой. Но как быть с кошкой и её котятами?
