– Я так скучала. Где ты был?
Конечно, Кеша мне этого не расскажет, но я всегда раньше с ним разговаривала. Ворон знал все мои секреты, я всё ему рассказывала. Он был отличным слушателем, и я точно знала, что мои тайны останутся с ним навечно.
Я присела на стул у окна, а ворон всё не сводил с меня глаз. И не улетал, что безумно меня радовало.
– А ты скучал?
– Кар!
Я тихонько рассмеялась.
– Не бросай меня больше, ладно?
– Кар! – повторил ворон, чуть склонил голову, а потом взмахнул крыльями и улетел.
А я так и осталась сидеть с глупой улыбкой на лице. Он вернулся. И он вернётся снова.
На следующий день, прямо с утра, Ник засобирался в Лукоморье. Странно звучит, но именно туда. Я пыталась объяснить брату, что утром в воскресенье его вряд ли там кто-нибудь ждёт, но Никита, переживая, что может не успеть, и место охранника будет занято, слушать меня не стал и умчался, когда на часах ещё и десяти не было.
Я же спокойно позавтракала, не забыв при этом приветливо открыть окно, чтобы Кеша, если прилетит, смог войти, а потом, так и не дождавшись своего ворона, ушла в спортзал, сжигать лишние калории. На работе у Никиты меня знали, поэтому даже денег за занятия не взяли, пустили, как свою, и на беговую дорожку я встала с отличным настроением. Ещё и брата тут нет, красота!
Ник, если присутствует при моих занятиях спортом, всегда настаивает и на силовых тренировках, я же предпочитаю только бег. Природа одарила меня прекрасными формами, меня всё устраивает, для их поддержания мне хватает и одного бега, но Никита мечтает увидеть на моём животе кубики пресса.
– Мы же двойняшки, в конце концов, – говорит он. – Должно же у нас хоть где-то быть сходство!
Ну, это да. Родившись в один день, мы выросли абсолютно непохожими внешне. Нет, кардинального различия тоже нет – мы оба светловолосые, но у меня глаза голубые, а у брата – зелёные. Его рост и вес тоже значительно больше, я Нику в грудь дышу, он у нас крепкий малый, мой же рост остановился на отметке в метр шестьдесят. В общем, на первый взгляд сказать, что мы двойняшки, совсем нельзя. Но зато по характеру сразу ясно, что мы близкие родственники, оба упрямые и озорные, родителям с нами обоими тяжковато пришлось.
Я бегала счастливая, что никто не нудит над ухом, что можно бы и пресс покачать хотя бы, пока снова не ощутила на себе пристальный взгляд. Поспешив остановить дорожку, я бросилась к окну, но, не увидев Кешу, разочарованно вздохнула и стала присматриваться к присутствующим спортсменам. Ведь ясно, что это кто-то из них на меня смотрел, и теперь, раз уж прервала свой бег, я обязана выяснить, кто это был. Блин, но я была уверена, что это Кеша! Потому что только от его взгляда у меня ощущение, словно мне в душу заглядывают, и сейчас было так же.
Помимо меня в зале занималось ещё трое, все мужчины, и каждый попал под подозрение. Сначала. Но потом я сделала вывод, что только двое занимались полноценными упражнениями, третий же, как мне показалось, только создавал видимость занятия. Уж слишком усердно и сосредоточенно он поднимал гантели! А я вдруг неожиданно для самой себя решила, что, если это он на меня смотрел, то я, кажется, совсем не против. Он ничего. Высокий брюнет, фигура крепкая, но не качок, а ещё мне понравилась его статность. Вот, казалось бы, человек же просто выполняет упражнение, но делает это как-то… по-королевски, что ли… Я прямо засмотрелась! А вот он упорно делал вид, что не замечает меня. Что ж, проверим. И ничего, что придётся не только бегать, ради такого и позаниматься можно.
