Будь то выставка «Приемы и методы пыток: взгляд из Средневековья», передвижная экспозиция Эрмитажа, гиперрама «Сталинградская битва», выставка «Инкунабулы-2000», мобильный музей восковых фигур или, как сейчас вот, Кунсткамера. После уроков лицеистов сажали в автобус и везли духовно обогащаться. Кроме того, раз в месяц весь ученический состав посещал облдрамтеатр, музтеатр или филармонию.
Я, да и многие, кстати, считали, что все это лажа и парилово, но Зучиха была обо всем этом другого мнения. К тому же каждое такое веселье проходило по разделу «внеклассное мероприятие», а чем больше «внеклассных мероприятий», тем больше заметна старательность лицейского начальства.
Зучиха продолжала:
– Конечно, в других, в столичных лицеях сделано гораздо больше именно для всестороннего физического развития. Конечно, мы не можем пока позволить себе регулярные занятия в бассейне, конечно, мы не можем позволить себе скалолазание… Но мы работаем над этим. Попечительский совет направил письмо в Государственную думу…
Я ужаснулся. Выездка еще куда ни шло, но бассейн и скалолазание…
Это был перебор.
– Я ничего не хочу слушать! – неожиданно строго сказала завуч. – Ты абсолютно здорова, значит, ты должна ходить на физкультуру. Две недели прогуливать физкультуру – это недопустимо. В противном случае…
– Хорошо, – глухим голосом сказала новенькая. – Я буду ходить.
Это было первое, что я от нее услышал. Голос у нее был обычный, ничего интересного. Таких голосов можно везде понаслушаться.
– Вот и отлично, – обрадовалась Зучиха. – Насколько я знаю, у вас сегодня как раз пара. Вот и отправляйся. Ты же хорошая девочка…
«Ты же хорошая девочка» было сказано исключительно сердечным и исключительно приторным голосом. Таким голосом с подростками общаются специалисты, на твердые тройки окончившие психологические факультеты провинциальных вузов.
Ненавижу психологов.
– Я потом поговорю с Аверьяном Анатольевичем, – пообещала Зучиха. – Иди…
Я быстренько отбежал вдоль по коридору обратно и сделал вид, что бреду к двери. Беспечно мурлыкая под нос. Как будто случайно тут шел, как будто и не при делах вовсе, простотак простотаком.
Дверь кабинета открылась, появилась новенькая. Лара. Я как бы невзначай на нее чуть наткнулся. Как тогда. Только ключи не выпали, в этот раз она без ключей была.
– Ой, – покраснел я, – извини…
– Ничего, – сказала новенькая и, не обратив на меня внимания, двинулась по направлению к спортзалу.
Не узнала, что ли? А это, между прочим, я.
Ну, наглость. Она меня даже не узнала.
Сверхнагло.
Я хотел сначала ее догнать и сказать, что не стоит так, я нормальный, а не какой-нибудь, но передумал, решил лучше дождаться удобного момента. Послонялся немножко по коридору, сбегал в буфет за коржиком, потом рванул в раздевалку.
В раздевалке уже никого не было, все ушли на фронт. На передний край физкультурной борьбы за гармонию духа и тела. Надо было спешить, Автол не терпел опозданий…
Тут я с приятной радостью вспомнил, что Автола сегодня быть не должно. Поскольку шкура его позавчера вечером претерпела серьезную конфузию от едких веществ. Значит, сегодня будет Филя. Добрый человек из Весьегона, края черных груздей и волков-оборотней. Филя за физкультурой вообще не следил, поскольку считал, что качать надо душу, а уж никак не средние дельтоиды. Его уроки были добры, его уроки были бестрепетны.
Я лениво стянул с плеч куртку, оглядел шкафчики.
