Кошки-мышки (сборник) - страница 26

мне попалась незабываемая строка (признаться, не помню ее дословно) о непреходящем обаянии старых песен. Смею утверждать, что именно по этой причине люди до сих пор покачиваются в танце под мелодии Джорджа Гершвина, в то время как прекрасные работы Калвина Кулиджа[21] стали набором скучных фраз в непрочитанных книгах. Старые мелодии были такой же частью Лоры, как ее смех. В ее мозгу хранилось множество музыкальных пустяковин. Обладая невзыскательным вкусом, она совершенно этого не стеснялась и, слушая Брамса, слышала Керна[22]. Для Лоры существовал один-единственный великий композитор – Бах. Вы не поверите: она полюбила его, слушая записи Бенни Гудмана[23].

Когда я рассказал об этом Марку, он мрачно кивнул и с видом превосходства сказал:

– Да, я знаю.

– Что вы знаете и откуда вы столько знаете? – требовательно спросил я, невольно вспылив из-за его самодовольного тона. – Вы ведете себя так, словно много лет были другом Лоры.

– Я просмотрел ее пластинки, – объяснил он. – А некоторые даже прослушал. Думайте что хотите, мистер Лайдекер.

Я налил ему еще вина. Воинственное настроение Марка улетучилось, и вскоре он уже рассказывал о том, что я изложил в предыдущих главах: о сцене с Бесси, своем недовольстве из-за грубой лести девушки-репортера, неожиданном интересе к живописи, который побудил его отыскать Ланкастера Кори и спросить о цене картины Джекоби. Наконец, уже под вторую бутылку вина, Марк поведал мне о Шелби Карпентере.

Каюсь, я намеренно подливал вина Марку и засыпал его провокационными вопросами. Мы обсудили страховку, фальшивое алиби и, с моей подачи, владение Шелби огнестрельным оружием.

– Знаете, он обожает спорт. Стрельба, охота, все такое. Наверняка у него когда-то была коллекция оружия.

Марк понимающе кивнул.

– Вы это проверили? И вообще, как вы собираете эти обрывки информации? Или Шелби сам признался?

– Я – сыщик. На что я, по-вашему, трачу время? А в отношении оружия все просто, как дважды два. Фотографии в ее альбоме и квитанции на хранение оружия в его комнате в отеле. В понедельник Шелби сам ходил со мной на склад, и мы осмотрели весь арсенал. Шелби сказал, что его отец любил лисью охоту.

– И что дальше?

Я ждал откровения.

– Согласно складским записям, там ничего не трогали больше года. Большая часть оружия заржавела, на нем лежал слой пыли в палец толщиной.

– Разумеется, человек может иметь оружие, которое по каким-то причинам не хранит на складе.

– Шелби не из тех, кто пользуется обрезом дробовика.

– Обрезом? – вскричал я. – Вы точно знаете?

– Мы пока ничего точно не знаем. – Марк сделал ударение на слове «точно». – Где еще можно использовать дробь диаметром 0,18 дюйма?

– Понятия не имею. Я не спортсмен.

– Представьте, что кто-то разгуливает по улицам города с дробовиком. Куда он его спрячет?

– Гангстеры носят обрезы, – заметил я. – Во всяком случае, так утверждают фильмы, источник общедоступных знаний.

– Лора общалась с гангстерами?

– В некотором роде, Макферсон, мы все гангстеры. У нас у всех есть союзники и заклятые враги, есть свои пристрастия и то, что мы ненавидим всей душой. Прошлое, от которого хотелось бы избавиться, и будущее, которое требует защиты.

– В рекламном бизнесе используют другое оружие, – заметил он.

– Разве отчаявшийся человек не способен отбросить на время благородство и поступить не так, как принято в его окружении? Да, кстати, Макферсон, как из дробовика делают обрез?