– Хорошо, миссис Тредуэлл, я приеду.
Пока я ехал по Парк-авеню, мне пришло в голову, что миссис Тредуэлл может немного подождать, пока я навещу Лору. Она пообещала не покидать квартиру и не подходить к телефону, а я вспомнил, что дома нет еды. Я завернул на Третью авеню, купил молока, сливок, масла, яиц и хлеба.
У входа дежурил Беренс. При виде покупок он выпучил глаза и, похоже, подумал, что я решил заняться домашним хозяйством.
Ключ от квартиры лежал у меня в кармане, но, прежде чем войти, я нажал на кнопку домофона, чтобы предупредить о своем приходе.
Лора вышла из кухни.
– Хорошо, что вы не звонили в дверь! После того как вы рассказали мне об убийстве, я боюсь каждого звука.
Лора вздрогнула и посмотрела на то место, где лежал труп.
– Уверена, вы единственный сыщик в мире, который подумал бы об этом! – сказала она, когда я вручил ей покупки. – Сами-то завтракали?
– Вы мне напомнили, что нет.
Мне казалось вполне естественным, что я купил продукты, а потом ошивался на кухне, пока Лора готовила. Раньше я считал, что девушки, у которых полно модных нарядов и вдобавок есть служанка, чураются домашней работы. Лора оказалась совсем другой.
– Будем завтракать в гостиной, как принято у светских людей, или по-простому поедим на кухне?
– Я всегда ел на кухне, пока не повзрослел.
– Значит, останемся на кухне, – решила она. – Самое уютное место!
За завтраком я рассказал Лоре о том, что сообщил о ее возвращении заместителю комиссара полиции.
– Он удивился?
– Угрожал отправить меня в психиатрическое отделение. А потом… – Я посмотрел ей прямо в глаза. – Потом он спросил, не думаю ли я, что вам известно что-нибудь о смерти той, другой девушки.
– И что вы ему ответили?
– Послушайте, возникнет много вопросов, и вам, скорее всего, придется рассказать о своей личной жизни гораздо больше, чем хотелось бы. В конечном итоге вам же будет лучше, если вы будете откровенны. Надеюсь, вы не сердитесь, что я вас предупредил.
– Вы мне не верите?
– Моя работа состоит в том, чтобы всех подозревать, – сказал я.
Она взглянула на меня поверх кофейной чашки.
– А меня вы в чем подозреваете?
Я постарался не выдать своих чувств.
– Почему вы обманули Шелби, сказав, что в пятницу вечером будете ужинать с Уолдо Лайдекером?
– Так вот что вас беспокоит!
– Вы солгали, мисс Хант.
– А, теперь я для вас мисс Хант, мистер Макферсон!
– Не придирайтесь к словам. Почему вы солгали?
– Боюсь, что если скажу правду, вы меня не поймете.
– Ладно, молчу. Куда мне, я же сыщик. Я не говорю по-английски.
– Извините, если задела ваши чувства. – Лора водила ножом по красно-белым клеткам на скатерти. – Но обычно в ваших полицейских протоколах об этом не пишут. Протоколы, вы же так говорите?
– Продолжайте.
– Видите ли, я очень долго не выходила замуж.
– Не вижу связи, – заметил я.
– Мужчины устраивают холостяцкие вечеринки. Напиваются. В последний раз кутят с хористками. Думаю, в мужском понимании это и есть свобода. Они хотят насладиться ею в полной мере, прежде чем связать себя узами брака.
Я рассмеялся.
– Бедняга Уолдо! Вряд ли ему понравится сравнение с хористкой!
Лора покачала головой.
– Для меня свобода означала нечто совсем другое, Марк. Может, вы меня поймете. Это означало, что я принадлежу сама себе, со всеми своими дурацкими привычками, и что я единственная хозяйка своей жизни. Я понятно говорю?
– И поэтому вы так долго тянули со свадьбой?
