– Хорошо. Согласен я, пап.
– Точно?
– Точно!
Да, приятного было мало. Какая-то чужая тётка будет приходить к ним домой и следить за Сашей. А учитывая его особенности, будет следить старательно. Соваться с помощью, где надо, и где не надо. Но если речь о работе отца, Саша был готов как-то это пережить. И даже не сильно огрызаться.
– Только я тоже буду выбирать няню. – сказал он Матвею.
Отец покивал, а сам подумал, что вряд ли тут будет большой конкурс. С виду всё плохо. Надо будет объяснять, что ребёнок у него гораздо более самостоятельный, чем кажется. Людей пугают… такие особенности. Но оставить Сашу на несколько дней одного Матвей не мог.
Он созвонился с Борисом и договорился, что приедет в офис прямо сейчас. Изучит функционал снабженца, прикинет свои возможности. Посмотрит, когда ближайшие командировки.
– С Ирой помиришься заодно. – подбодрил Саша, когда Матвей уже обувался.
– Мы не ссорились с Ирой. – пыхтя, ответил он.
Не слишком членораздельно.
– Чего? – не понял Саша.
– Того. – Матвей разогнулся, повесил на место рожок для обуви, одернул свитер. – Веди себя хорошо, говорю!
– А-а… это всенепременно. – парень карикатурно склонил голову перед отцом.
– Юморист. – фыркнул Матвей. – Если что, сразу звони!
И вышел из дома. Входную дверь он запер на нижний замок, повернув ключ дважды. Изнутри дверь открывалась с помощью поворотной защёлки, что было очень удобно. В принципе.
Матвей завёл машину и немного прогрел двигатель. Покрутил головой, чтобы убедиться в том, что выезд свободен. Сдал задним ходом, поворачивая руль вправо, не отрывая взгляда от зеркала заднего вида. Отлично! Теперь осталось выехать на дорогу. Матвей перевёл взгляд от зеркала вперёд, на дорогу через лобовое стекло, и сильно вздрогнул. Прямо перед капотом стояла женщина и недобро смотрела на него.
Чего он так испугался? Баба была совершенно обычной. Лет пятидесяти, может чуть больше – Матвей не особо хорошо разбирался в возрасте женщин. На тётке были обычные юбка и кофта, чуть выбивалась из общей картины косынка на голове. Косынка была ярко-красной, и завязана не под подбородком, а сзади, как у задорной комсомолки восьмидесятых годов, или даже ранее. Возможно, привычка так повязывать косынку пришла вместе с этой женщиной прямиком из прошлого. Ну, не прямиком, конечно, а по обычному временному пути. Как завязывала она платочек сзади в период своей комсомольской юности, так и осталась привычка с женщиной на все времена.
Матвей собрался уже высунуться в окно и спросить, чем он может помочь, когда женщина вдруг резко повернулась и ушла куда-то в переулок между домами. Откуда она вообще взялась? Когда Матвей озирался перед тем, как вырулить на дорогу, вокруг не было никого. Он готов был поклясться, что не было.
Проезжая через пять секунд мимо переулка, куда направилась женщина в комсомольской косынке, Матвей увидел, что переулок пуст. И снова вздрогнул. И опять странная тягучая волна страха окатила его с ног до головы. Прошла по спине, заставив кожу намокнуть под свитером. «Перестань психовать!» – твёрдо сказал себе Матвей. – «Ты недавно похоронил жену. От такого может спятить кто угодно, а всё же не растекайся, братец! Держи себя в руках!»
Договорившись сам с собой таким образом, Матвей покатил в сторону столицы. Он твёрдо решил, что с первой же зарплаты поставит вокруг дома нормальный капитальный забор вместо невнятной низкой ограды в которой нет ни калитки, ни ворот. Матвей купил дом по деньгам, о заборах он не думал. А вот сейчас почувствовал некий дискомфорт, думая о своём беспомощном сыне.
