– Прости, зайка, я все понимаю, но пока что менять работу мне нельзя, – мягко произнес Дима. – И вообще, давай колись, я же вижу, что ты о чем-то хочешь со мной поговорить. Что тут учудила, пока меня не было?
Последняя фраза, похоже, задела Юлю, отчего лицо у нее сразу же переменилось и стало очень серьезным. Такое ее изменение настроения не осталось незамеченным; сглотнув, Дима отложил вилку в сторону, оставив недоеденное в тарелке, и устремил все свое внимание на девушку.
– Прости, я не хотел тебя обидеть, – извинился он. – Похоже, стряслось что-то серьезное. Давай, я тебя слушаю.
Юля немного помялась, по-прежнему не зная, с чего начать, но в итоге, собравшись с духом, все же заговорила:
– Ну, в общем, тут такое дело. Помнишь, я тебе рассказывала про свою тетю – единственного родственника, о существовании которого я знаю?
Дима молча кивнул в ответ, вспомнив, как еще в начале их отношений она рассказывала ему о своем прошлом, которое было, по его мнению, очень тяжелым для девушки.
– Так вот, мне сегодня позвонили и сообщили, что несколько дней назад она скончалась, – продолжила Юля.
– О господи, соболезную, дорогая, – перебил ее Дима.
Он тут же привстал, взял свой стул и подсел к Юле, обнял ее, крепко прижав к себе. Та явно не ожидала этого, но сопротивляться не стала, так как очень любила его крепкие и теплые объятия.
– Как ты? – спросил Дима, поцеловав Юлю в макушку.
– Ну ты уж тут такую трагедию-то из этого не делай, – улыбнулась та. – Я в порядке. Не забывай, я свою тетю знала плохо, за последние девять лет даже ни разу ее не видела.
– Я понимаю, но она все же была единственной, кто навещал тебя в детском доме, – напомнил Дима. – Прости, что поднял эту тему. Знаю, как ты не любишь об этом говорить.
– Хорош уже за все извиняться, – буркнула Юля. – Тут дело не только в моей тете.
– А в чем еще? – удивился Дима.
– В общем, тетя жила в доме, в котором до этого жили мои родители, а теперь похоже, что он стал моим, – ответила Юля.
Дима был не в курсе того, что именно в этом доме погибли ее родители. Она никогда об этом не упоминала, так как и сама точно не знала, было ли это правдой. Дима и так многое знал о Юлином прошлом, включая даже ее амнезию до двенадцати лет и отсутствие каких-либо других родственников, но при этом все равно оставался с ней, продолжая любить и мечтая провести с ней всю свою оставшуюся жизнь. По мнению же Юли, ему и так было достаточно всех этих странностей, поэтому рассказывать еще о более жутком, в чем она сама сомневалась, не стоило.
– Это тот самый домина около озера, к которому мы ездили года два с половиной назад? – присвистнул Дима.
– Да, он самый, – кивнула головой Юля.
– И теперь он твой? – не скрывая удивления, уточнил Дима.
– Ну пока еще не совсем, там нужно кое-что уладить, подписать какие-то бумаги у нотариуса, и тогда – да, я стану его владельцем, – пояснила Юля.
Сказать, что Дима был шокирован такой новостью, означало не сказать ничего. Он, как и его девушка, отлично помнил тот дом и понимал, что он стоит целое состояние. Чувства от этого у Димы были двоякие: с одной стороны, он был рад, что Юле так повезло с наследством, но с другой – причиной такого «счастья» была смерть ее тети. И как на все это реагировать, Дима совершенно не знал, поэтому, как обычно он делал в подобных ситуациях, застыл в ступоре, в задумчивости почесывая затылок.
