Кошмариус и исчезнувшее зелье - страница 15

Персиция, с нетерпением вглядываясь в постепенно просачивающиеся в мутной белёсой пелене очертания домов в конце Подпольной улицы, в сотый раз прокручивала в голове предстоящий разговор с мужчиной. Её план по его спасению из лап мрачного зверя был готов, и она намеревалась во что бы то ни стало заключить сегодня выгодную сделку.

Наконец с западной стороны улицы из-за дома с треугольной крышей, на которой красовалась кривая и разваливающаяся, но очень длинная кирпичная дымоходная труба, вышел изрядно помятый Джеремия. Период двулуния, который известен всем как Ночь Двух Сестёр, на самом деле длится три ночи подряд, и закончился он совсем недавно, а это значит, что бедолага Джеремия ещё не вполне отошёл от последнего превращения и своих бессознательных скитаний по всему Кошмариусу и за его пределами. Чем он старше становился, тем всё больше эти обращения в зверя тяготили его, а последствия длились с каждым разом всё дольше. Вот и сейчас этот бедолага, только недавно вернувшийся в нормальное состояние, выглядел, как потрёпанная в потасовке дворняга: его подёргивало при ходьбе и всё ещё изрядно мутило.

От этой картины у юной ведьмы сжалось сердце, ей было искренне жаль Джеремию, но показывать свои чувства было нельзя, чтобы это не помешало задуманному. Если бы Персиция с каждым, кто являлся её клиентом или хотел им стать, была сентиментальна, дела в лавке далеко бы не продвинулись.

– Доброе утро! – довольно бодро поздоровалась она, стараясь игнорировать вызывающий сострадание внешний вид своего помощника, как только тот, пошатываясь, доковылял до сваленных у лестницы ящиков.

– Выглядите вы так себе, – констатировала она.

Джеремия кивнул то ли в знак приветствия, то ли в знак согласия с ней и невесело усмехнулся.

– Снова мучитесь после Ночи Двух Сестёр? – спросила ведьма тоном аптекаря, который спрашивает у больного инфлюенцией про температуру, чтобы тут же всучить ему какую-нибудь настойку календулы.

– Как обычно, паршиво в это время, – хрипло сказал тот. – Чем могу помочь?

Персиция отнюдь не была жестокосердной, и если бы не необходимость убедить Джеремию принять необычное для него предложение, она бы не стала так измываться над ним, не отошедшим ещё после нелёгких ночей.

– Вот эти ящики нужно отнести в подвал, а вот эти – на третий этаж в лабораторию, – без лишних промедлений объяснила девушка, указывая на разные ящики, а потом добавила: – Ах да, у меня ещё полка на стеллаже отвалилась в одном месте.

Вздохнув, Джеремия кивнул, а потом, крякнув, взвалил сразу несколько ящиков на плечи и поплёлся с ними внутрь лавки. За ним зашла и Персиция, улыбаясь своей самой хитрой улыбкой.

– Может быть, кофе? – предложила девушка вспотевшему и осунувшемуся дядюшке Джеремии, когда работа была закончена. – Я только что сварила!

– Благодарствую! – ответил он сипло.

Персиция принесла в подсобку серебряный поднос с изящным кофейником, двумя чашками с узором в виде чёрных тюльпанов и коробку с кунжутным печеньем. На всякий случай она также захватила ещё три бутерброда с куриным мясом и большой стакан с водой. Его-то Джеремия первым делом и опустошил в один огромный глоток.

Персиция внимательно смотрела на то, как измученный оборотень уминает бутерброды, словно маленькие канапе, а за ними и кунжутное печенье по несколько штук за раз. Лишь после того как Джеремия с жадностью уничтожил всё съестное на подносе, он наконец приступил к кофе и только теперь вспомнил о хотя бы каких-то правилах этикета, а потому стал отпивать из красивой чашки изрядно поостывший напиток маленькими глоточками. Видя, что её гость немного пришёл в себя, Персиция начала действовать: