– А дедушка где? – поинтересовался Вадим.
– В Москве. Он болен. Мама за ним приглядывает.
Я очень на это надеялась. Всем сердцем.
Когда родители узнали, что после смерти бабушки, дедуля составил дарственную, по которой они не получали ничего, и единственный, кто был в документе упомянут, я, они решили оспорить передачу прав, ссылаясь на его болезнь. В процессе мама, узнав дату составления дарственной, пошла на уступки – согласилась присматривать за своим отцом, если я буду их содержать. Подозреваю, ее огромные долги остановили, а не совесть.
– Анька, я остаюсь!
Я едва не упала, когда лапища Клима с силой мне на плечи опустились.
Вот уж кто мощный.
– Башкой своей думай немного, – Вадим обратился к другу, предварительно подержав меня под руку. – Ты бухой, что ли?
Вадим напрягся, уставившись на друга. Клим лишь отмахнулся от Мотова, снова со мной заговорив.
– Я весьма опрометчиво решил к этому придурку устроиться. Не знал, что у тебя так кайфово тут! Нужны сотрудники? Бери меня!
– Клим, – я его не узнавала в последнее время. Раньше он не был таким взбалмошным. – Ты тут ничего стоящего не заработаешь, разве что грыжу межпозвоночную. Но если хочешь, оставайся, конечно! – торжественно пригласила его.
«Яна меня убьет!»
Упс.
– Совсем плохо? – Клим перестал улыбаться.
– Ну… Дважды в год к нам приезжают работники из других регионов. Вот там их вагончики стоят, – я указала за свою спину. За лесополосой стояло пять полностью обустроенных стационарных вагончиков для работников. – Местные, да, не хотят на земле работать, они нигде трудиться не горят желанием. Один мой знакомый штат бетонщиков уже полгода укомплектовать не может, несмотря на то, что для наших мест зарплата в сто пятьдесят тысяч это выше среднего.
– Ты сама с ними работаешь?
– Редко. Обычно у меня не хватает времени. Так, больше ради развлечения помогаю им подвязывать иногда. Или лозу обрезать. Или на сборе урожая присутствую. Но чаще я в цеху производства нахожусь.
«Чтобы мешать некоторым напиваться», – добавила про себя.
Последний раз, когда сотрудники, будучи подвыпившими, качнули мне в белое сухое красного полусладкого, у нас в линейке появилось розовое вино. Низкого качества и такой же цены.
Оставшуюся часть экскурсии Вадим обсуждал с Климом вопросы своего бизнеса, а я, освобожденная от их внимания, подмечала для себя, какие нюансы пора доработать. Где-то краска стерлась на ограждениях, где-то плитку пора было менять. Нескончаемый круговорот дел.
– Долгий день, – выдохнул Клим, когда мы подошли к зоне отдыха.
Чуть поодаль стояли шесть небольших деревянных домиков.
– Три из них готовы, – кивком я указала направление. – Один заселен. Два других покажу. Выберете, какой больше понравится.
Они были все одинаковые, отличалась только меблировка. Первый я начала обставлять так, как мне самой нравилось, но быстро поняла, что так пожизненные кредиты светят не только мне, но и моим правнукам.
– Ань, мы поедем… – начал Вадим, но Клим его перебил.
– Я хочу посмотреть!
Скорее всего, Мотов бы начал спор, но у него зазвонил телефон.
Он напрягся.
– Да, Эмили. Я тебя слушаю.
Не говоря нам ничего, он развернулся и пошел в обратную сторону. И без слов все стало понятно. Я ненавидела себя за тот болезненный укол, что ощутила меж ребер.
«Он тебя выручил, не дав попасться в лапы Влада, а ты тут ребячливые сцены задумала устраивать. Соберись! Неужели ты думала, что у Вадима никого нет? Как же!» – мысленно я старалась войти в его положение, но получалось с трудом.
