Оба проследили за моим взглядом, озадачились. Потом Игорь Николаевич мельком зыркнул на Крыса и поправил свой галстук.
– Вы мне зубы не заговаривайте, – почти ласково попросил меня Игорь Николаевич. – Мы сейчас с Вами о чем говорили? – он задумался. – О кепках…
– Об очках, – уточнил Крыс.
– Да! – расправил плечи Игорь Николаевич. – Почему Вы в очках на работе?
– Так… – замялась я. – Эксперимент провожу. Прочитала в интернете, что так покупательская способность выше.
– И какие результаты? – немного растерялся Игорь Николаевич.
– Пока никаких. Евгений Олегович мне статистику нарушил своей горящей кепкой, – невозмутимо заявила я.
– Давайте, Маргарита, без самовольностей, пожалуйста! – порекомендовал мне Игорь Николаевич. – У нас для этого есть маркетинговый отдел. Если они посчитают, что лучше в розовых очках на работе, тогда и будете проявлять инициативу.
– Тогда это уже не инициатива будет, – заметила я, собачка тем временем поставила передние лапы на стол шефа и начала жевать какие-то бумаги. – А там собака у Вас на столе бумагу жует…
– Не важно! – перебил меня Игорь Николаевич. – Евгений Олегович! – обратился он к Крысу. – Почему не сделали замечание Маргарите по поводу очков?
– Так, сделал же… – немного сконфузился Крыс.
– Маргарита? – вопросительно посмотрел на меня шеф. – Почему не сняли очки?
– Так, сняла же, но Евгений Олегович сказал, чтоб надела, – развела руками я, собачка принялась за следующую бумажку.
– Евгений Олегович? – Игорь Николаевич начинал нервничать, Крыс, задыхаясь в неопределившихся еще выражениях, только развел руками. – Маргарита! Снимите сейчас же очки! – потребовал шеф.
Я послушно сняла очки и посмотрела в потолок. Игорь Николаевич замолчал, поправил галстук и вопросительно посмотрел на Крыса. Я краем глаза посмотрела на стол с собачкой, этой псинки уже не было. Я сделала пару шагов влево и осмотрела пространство за шефами – собачки как след простыл.
– Наденьте очки и проводите свой эксперимент дальше! – наконец, порекомендовал мне Игорь Николаевич.
Я послушно надела очки. Собачка, взобравшись на стол полностью, продолжала грызть бумаги. Я немного озадачилась, приподняла очки. Собачки не было. Я снова опустила очки на нос – собачка грызла бумаги. Ну, а я что? Этот мир вообще странный…
– Ну, что там? – Аньке всегда нужно все знать. – Все хорошо? – нетерпеливо интересовалась она, пробивая какую-то сувенирку вьетнамцам, и выглядывая из-за них.
– Да, нормально, – махнула рукой я, и зевнула.
Вьетнамцы чего-то пытались добиться от Аньки, она недовольно фыркала на них. Они в ответ возмущались и настойчиво продолжали спрашивать на своем вьетнамском. Анька на своем ломаном английском пыталась вести с ними диалог. Безуспешно.
Зашла интеллигентная дама с собачкой. Собачка была мне уже знакома. Я приподняла очки и посмотрела на нее – та нервно бегала вокруг дамы, пытаясь сорваться с поводка.
– Ты смотри какие! – возмущалась Анька уже на русском. – Тут им, что ли, полиглоты должны их обслуживать? За такую зарплату, они думают я им буду на вьетнамском улыбаться? Я, хрен знает, что им в этих матрешках не так.
– Ань, ну они спрашивают почему их магниты без магнитов, – сообщила я Аньке, прислушавшись к разговору вьетнамцев.
– Я-то поди откуда знаю, почему у них магниты без магнитов, – возмутилась Анька. – Мне бы со своими магнитами разобраться, а то еще с их магнитами. Их магниты, не мои проблемы.
