«Клац!» – огромная пасть захлопнулась. Сердечко мое екнуло и провалилось куда-то в область левой пятки. А вдруг как панцирь Шарика не выдержит этих страшных челюстей? А вдруг монстр просто раскусит моего друга, как пустой орех.
Но, видно, не я один в этом цирке испугался. Видно, Шарик перепугался куда больше. Потому и поступил он как нормальная грымская собака. Надо было видеть морду Кусаки в этот момент. Сначала на морде ящера явно нарисовалось удивление, сменившееся не менее явным изумлением. И тут же зловещую морду перекосила гримаса боли. Огромная зубастая пасть открылась… и всем стало очевидно, что пары зубов в ровном частоколе явно недостает. Здоровенный обломок клыка беззвучно упал в опилки. Выдержал панцирь Шарика, выдержал! Но это были еще цветочки! Что-то явно зашипело…
Кусака утробно заорал и мотнул мордой. Шарик пулей вылетел из зубастой пасти и колобком прокатился по опилкам к решетке. Трибуны замерли, словно ожидая развязки. И она наступила незамедлительно. Сначала, громко скуля, в сторону выхода с арены метнулся Кусака, потом едва не свалился со своей платформы клоун в шляпе. И уж чуть позже, зажимая носы, начали разбегаться зрители с первых рядов. Нет, согласитесь, ведь я же предупреждал, что Шарика лучше не злить! Есть у него такие железы около хвоста, очень даже пахучие. Не зря же его батя Вонючкой в сердцах обзывает.
Что тут началось! Кусака, жалко скуля, бьется в решетчатые ворота, пытаясь побыстрее свалить с арены из-за кулис кто-то ревет как оглашенный, не иначе как чемпион – Минотавр. Народ с самых дорогих первых рядов, зажимая носы, ломится к выходу, тут и там кто-то падает, упавших топчут. Гиппопошки с дубинками кидаются в толпу, собираясь наводить порядок, и только усугубляют общую сумятицу. Бардак!
А я – совершенно спокоен. Даже обнаглел немного. Спрашиваю ехидно так своих охранников, мол, че сидите? Не видите, че творится? Идите порядок наводить, охранники хреновы. И тут слышу голос:
– Эй, придурок! Что это такое?!! Оказывается, клоун к самой нашей ложе на своей платформе подлетел, а я как-то не заметил.
– А что? – невинно пожал я плечами.
– Что – что?!! Почему он так воняет?!! – взвизгнул клоун.
– Кто? – прикинулся я дураком. А что, он сам меня придурком обозвал – буду соответствовать.
– Твой чертов зверь! Как его…
– А… Шарик? Шарик – собака. Так у нас все собаки так на агрессию реагируют.
– Какая это, к черту, собака?!!
– Обычная, грымская. Я же предупреждал.
– О-о-о-о! Проклятье! Он долго еще вонять будет?
– Ну, не знаю, с денек, наверное, еще попахнет.
– С денек?!! Ты с ума сошел! У нас представление срывается.
– А я предупреждал. Я же говорил, что вы пожалеете. А вы: «Не пожалею»!
Дядька смотрел на меня злющими глазами: наверное, в этот момент он очень хотел меня убить.
– Давай забирай свою зверюгу! – наконец скомандовал он.
– Я-то заберу, но… Так что, мой боец выиграл? – сказал я как можно невиннее. – Я могу получить выигрыш?
– Какой еще выигрыш?!! Ты знаешь, сколько мы сейчас денег потеряем?
– Не знаю, мистер, только сдается мне, что это ваши проблемы. Я своего Шарика совершенно не хотел с этим Кусакой на арену выпускать. Разные, сами видите, весовые категории.
– Хорошо, я дам тебе десять кредов…
– Ага, ищи дурака, – сказал я, указывая на табло. – Вы мне должны сотню! Пять минут боя давно прошло. Гоните денежки, сами же обещали сотню, если мой боец продержится…
