Тягучая, протяжная боль по всему телу не позволяла как следует разглядеть происходящее. Могла лишь приоткрывать тяжёлые веки.
Не понимаю, что происходит. То ли я сплю, то ли уже на том свете. Или…
Вот это самое «или» то и дело проносилось у меня в голове обрывочной мыслью, додумать которую не было никаких сил.
Вакуум. Тишина, время от времени нарушаемая звякающими звуками. Будто металл стучал о металл. А вот тихое жужжание над ухом заставило возмущённо открыть глаза.
— С добрым утром, соня!
Улыбчивое лицо старика в респираторном костюме встретило меня при пробуждении довольно приветливо, звонкий голос звучал жизнерадостно.
— На всю оставшуюся жизнь выспалась?
Открыла и закрыла рот, ощущая жгучую, режущую боль в горле.
— Потерпи, сейчас я подколю тебе обезболивающего, сможешь пить гортанью, а не только через капельницу.
Изумлённо воззрилась на него вначале, а затем опустила взгляд на себя и обомлела от страха — ничего не скажешь.
На левом плече свежие швы, рубец выглядел воспалённым, в правой руке торчал катетер для капельницы. Но главное — пищевод нещадно жгло, а к ногам прикреплены электроды, которые зачем-то били током прямо в пятки и заставляли мышцы болезненно сокращаться.
— А, это... Терпи, моя хорошая. Хочешь остаться на своих двоих — терпи. Сейчас ещё сделаю укол разжижающего, для профилактики тромбов. Две варикозные вены я уже удалил. Больше не получится, стенки тонкие. Придётся ампутировать.
Что?
Я чуть в голос не крикнула.
Кто он такой и что со мной делает?
— Я, моя дорогая, доктор, который милостиво согласился вылечить тебя после радиационного ожога. Ты пять дней провалялась в реанимации. И если бы не Гилем, тебя бы уже давно утилизировали. Так что поумерь свой пыл и слушай внимательно. Тебя вытащили с того света. Плечо твоё я тоже подлатал. Удалил искусственные нервные волокна. Новые нарастут. Есть у меня одно экспериментальное средство. Не бойся, на себе проверил.
Чему бы то ни было удивляться уже поздно, осталось лишь внимательно слушать и молчать.
— Но главное, тебе пересадили щитовидку. Ткани хорошо срастаются, тебе крупно повезло. Ещё парочка переливаний крови, уколы, капельницы, восстановительная терапия по выводу из организма остаточной радиации, и ты будешь в норме. А костюм этот, — он продемонстрировал собственную биозащиту, — от тебя спасает, милочка. Фонишь немного. Кстати, за волосы не переживай. Вырастут быстро.
Что-что, а об этом даже не подумала расстраиваться. Меня другое волновало. Я не могла двигать телом. Абсолютно. Не могла говорить. Но радовало — слабые электрические импульсы отчётливо ощущала, как и неприятное жжение на коже в том месте, а значит, с двигательной функцией проблем быть не должно.
Облегчённо выдохнула и расслабилась, позволив доктору сделать очередной укол, из-за которого перед глазами поплыло.
— Так-так, сознание не терять! — рявкнул док. Тотчас горький, противный запах ударил в ноздри. — Смотри на меня и не думай закрывать глаза! Я тебя из комы вытаскивал не для того, чтобы ты опять свалилась в несознанку.
Недовольное ворчание врача, как ни странно, заставило улыбнуться.
То ли дело медперсонал восстановительного корпуса «Терры». Слова лишнего не скажут, молчат, аж зубами скрипят. Инструкции запрещают лишний раз волновать пациента?
— Эй, красотулька, ты как?
— М-м-м! — мыкнула я недовольно и дёрнула головой из-за неприятного, резкого запаха, в очередной раз ударившего в ноздри до самого мозга.
