Но это что? Он точно знал, что, пока предыдущий не возвращался, никого не отправляли, по крайней мере, не раньше, чем пройдут пять лет. Считалось, что этого достаточно, чтобы вернуться. Не успел – значит, мёртв. Не так уж много желающих было осилить такой марафон в одиночку. И только сыновей Правителей никто не спрашивал: они обязаны были идти только в силу того, что их отец через это прошёл.
За то, что это нечто дёргало его за волосы, прикасалось к нему грязными руками без спроса, и непонятно лепетало что-то, одновременно обдавая не самым свежим дыханием, хотелось, как минимум, обезглавить. Но в том и счастье этого нечто, что Аш – не вспыльчив, а то, что опасности ему это нечто не несёт, он понял за тот единственный миг, на который приоткрыл глаза. Успокоилось. Но не уходит. Подсказка? Возможно. Поэтому Ашмернот решил оставить это существо в живых. Изучить и обдумать, как оно связано с уроком.
***
Эмма
В то мгновение, когда инопланетянин приоткрыл глаза, я в них влюбилась. Шутка. Нет, глаза у него красивые, собственно, как и весь он. Проблема в том, что они необычные. Такие ночью приснятся, – останешься заикой на всю жизнь. Полностью чёрные и без зрачков. Сплошной мрак. У нас давно уже некоторые чудики заливают себе в белок глаз чернила, чтобы походить на героев общеизвестных фэнтези-историй. Только одно дело видеть их на экране телевизора в очередном шоу, и другое – на чужой планете, зная, что ты одна и на помощь тебе никто не придёт. Это, если он захочет съесть. Но, возможно, он вполне мирный вегетарианец? А что до глаз… кто знает, какой тюнинг у них тут нынче в моде?
Медитировал мой новый знакомец или, правильнее, незнакомец, довольно долго. За это время я устала сидеть без дела, а мысли, роившиеся в голове, были одна другой хуже. Успокаивало лишь то, что если бы он был каннибалом, уже бы растерзал.
Интересно, он бедуин, кочующий по пустыне? Тогда где его соплеменники? Или такой же неудачник, как и я?
– Дих сватарог манупуэр конбинитсомор.
– Э-э-э, я не поняла, это вопрос был?
Незнакомец сидел в той же позе, внешне абсолютно спокойный, значит, можно не вскакивать и не кидаться прочь. И смотрел на меня. Он смотрел на меня этими своими чёрными озёрами (умер во мне поэт), в ожидании ответа. Совершенно очевидно, что взаимопонимания между нами нет. Но я решила с честью выйти из довольно сложной ситуации, когда нужно не посрамить весь род человеческий перед лицом новой и, возможно, высокоразвитой, цивилизации.
– Эмма. Эм-ма. – с самым серьёзным видом произнесла я своё имя, дотронувшись до области сердца. Затем, как и полагается в таких случаях, указала рукой на него. Мол, Ваша очередь, сударь.
– Дих сватарог манупуэр конбинитсомор. – если это его имя, во что мне слабо верится, ибо кто ж так добровольно поиздевается над своим ребёнком, то дела наши плохи.
Я ещё раз повторила:
– Эмма.
– Ашмернот Кортовизурасиш Тимщалабейротугноц.
Оу, это что-то новенькое.
– Ажратбуловикаротдармоновосовиог? – ну, простите, как смогла!
Реакцией на его имя, произнесённое моими устами, была всё та же спокойная мина.
– Ашмернот Кортовизурасиш Тимщалабейротугноц. – незнакомец повторил свою фразу, и я точно теперь поняла, что именно так его и называют друзья. Потому что он дотронулся, подобно мне, рукой к своему сердцу, а затем протянул её по направлению ко мне и приподнял, выжидающе так, бровь.
