Дело в том, что мама в юности, ей тогда было лет шестнадцать, получила ранение. Совершенно дикий и невероятный случай. В нее попала пуля. Мама осталась жива, но этот кусочек металла засел в ней очень близко к жизненным органам. Извлечь эту пулю тогда было невозможно. И специалистов не нашлось. И никто, может, не захотел взять на себя ответственность.
Аратюнян, конечно, иногда категоричен, даже жесток. Он слышит совсем не то, что ее волнует, о чем она переживает – если делилась с ним. Сразу раскладывает все по полочкам… И времени у него нет разбираться с ней. И детская (особенно, подростковая) психология – не его профиль. Это полезное – это вредное. Да – нет. Черное – белое. Тут же что-то подчеркивает карандашом на листе бумаги, он всегда перед ним, записывает очередное «затемнение», видно… (тут клеточки серого вещества ведут себя как надо; а здесь немного вялые, неактивные; как рыбки всплывают к поверхности, вот-вот перевернутся кверху брюшком; а ну-ка, подкормим их полезным кормом! почистим аквариум! подключим приборчик, насыщающий воду кислородом!).
Скорее, этот подвижный смуглый армянин больше похож на тренера, который «накачивает» полезными советами нокаутированного боксера в углу ринга, обмахивая его полотенцем и обрызгивая водой… (так можно представить со стороны).
Одним словом, у тебя проблемы? депрессия? ты ведешь себя неадекватно? Надо пробежать вокруг парка (два километра), проехать на велосипеде (десять километров), отжаться от пола (двадцать раз), попрыгать через скакалку (тридцать минут), принять контрастный душ (лед и кипяток). И вспомнить при этом, как писал Райнхольд Месснер
я представил себе что я тень
только действие кладет конец основным вопросам жизни
я сам был ответом
вопросы больше не имели смысла
в своей книге «Эверест – первое одиночное восхождение».
Этот альпинист из Южного Тироля поднялся на вершину более восьми тысяч метров без кислородного аппарата (а ведь его предупреждали: это грозит опасностью перманентного повреждения головного мозга!). Кроме Эвереста, он покорил самые высочайшие вершины на планете, всего четырнадцать.
Из одной книги про горные путешествия (читала в приемной, пока ждала врача) она узнала: в Тибете есть священная гора Кайлас. Ни один самолет никогда не пролетал над ней, ни одна космическая станция не может сделать ее снимков. Она словно накрыта непроницаемым «пятном»! Когда китайцы разрешили посещение Тибета иностранцам и на Кайлас было совершено несколько европейских, американских и японских экспедиций (с самой современной аппаратурой и оборудованием) – после возвращения участники стали погибать один за другим самым загадочным и необъяснимым образом. В этом месте происходит «хрональное уплотнение» – и только те, кто исповедует коренную религию этих мест, бон-язычество (ему уже более девяти тысяч лет), совершают ритуальный обход горы, что приобщает их, как они считают, к бессмертию.
А не есть ли это «затемнение» у мамы – как раз такое «хрональное уплотнение»? Маме кажется, что она прилегла только на минутку… бац! – уже месяц прошел. Интересная теория. Но с кем обсудить? Вряд ли ее воспримут серьезно, даже если она сообщит об этом в профессиональный медицинский журнал. И как туда пробиться?
Бывает, главврач приходит в кабинет, берет какую-нибудь книгу про горы, ничего не видя и не слыша, читает минут десять… даже не замечая, что сам же пригласил Надю и она сидит напротив. Наверное, как и ее папа, он приходит в себя, настраивается после сложных дел, которые только он может решить в клинике.
