Столетний дом состоял из многочисленных маленьких комнат с полами из широких досок и квадратными окнами с оригинальными волнистыми стеклами. Неудачно подобранная обстановка была, очевидно, фамильной, передаваемой по наследству, но в интерьере все выглядело гармонично: бледно-голубой кафель, бледно-голубые ситцевые занавески и бледно-голубой фарфор на серебряных подносах. Антикварные предметы кухонного обихода висели по обеим сторонам большого камина.
– Мы надеялись, что вы вступите в местный клуб, мистер Квиллер, – сказала Гритти.
– Я не вношу вступительный взнос, потому что работаю над книгой.
– Надеюсь, вы пишете не о Пикаксе, – сказала вдова со смешком. – В Бостоне ее запретят… Паг, дорогая, принеси нам выпить… Что вы пьете, мистер Квиллер?
– Имбирное пиво, крем-соду, что-нибудь такое. И все зовут меня Квилл.
– А как насчет коктейля с капелькой рома? – Она соблазняла его долгим взглядом. – Решайтесь, Квилл!
– Спасибо, но я не пью уже несколько лет.
– Да, вы делаете кое-что правильное! Вы выглядите поразительно здоровым. – Она оглядела его с головы до ног. – Вы счастливы здесь?
– Я только начинаю привыкать. Здесь чистый воздух, размеренная жизнь, дружеские отношения, – сказал он. – Наверное, очень приятно для вас в это печальное время иметь так много друзей и родственников.
– Родственников все должны иметь, – ответила она заносчиво, – но друзья – да, я счастлива, что у меня есть хорошие друзья.
Ее дочь принесла поднос с напитками, и Квиллер поднял свой бокал:
– С надеждой на лучшее будущее!
– Вы совершенно правы! – согласилась хозяйка, помахивая старомодным веером. – Вы останетесь на ланч, Квилл? Мы сделали ветчинно-шпинатную закуску из того, что осталось после поминок. Паг, дорогая, посмотри, не пора ли достать ее из печи. Не забудь нож.
Визит оказался не таким, как ожидал Квиллер. Ему пришлось перейти от соболезнований к светской болтовне.
– У вас красивый дом, – отметил он.
– Да, он выглядит хорошо, – подтвердила Гритти, – но вы знаете, чего это стоит. Я устала от хлопающих дверей и мусорных баков, которые носят туда-сюда по лестнице с узкими ступенями. Бог мой! Они в старину, вероятно, имели маленькие ноги. И маленькие зады! Посмотрите на эти виндзорские стулья! Я продаю дом и переезжаю на квартиру в Индейскую деревню, это рядом с полем для гольфа, знаете?
– Мама чемпион по гольфу. Она выигрывает все турниры, – пояснила Паг.
– А что будет с вашим антиквариатом, когда переедете? – поинтересовался Квиллер.
– Продам с аукциона. Вы любите аукционы? Это приятное времяпровождение в Мускаунти после скромных ужинов и прогулок по саду.
– О, мама! – запротестовала Паг. Она повернулась к Квиллеру: – Вон тот большой письменный стол принадлежал моему прадедушке, основателю «Пустячка».
– Он выглядит как гроб, – заметила Гритти. – Я была обречена жить с антиквариатом всю жизнь. Никогда не любила его. Сумасшествие, не правда ли?
На кухне был накрыт сосновый стол, на котором в бледно-голубых тарелках красовалась закуска.
– Надеюсь, это последний обед, который я ем с голубого фарфора, – сказала Гритти. – Он делает еду противной, но в семье мужа его всегда ставили на стол, как и сотни произведений искусства, которые отказывались разбиваться.
– Как жаль, – сказал Квиллер, – что пожар уничтожил редакцию «Пустячка». Я надеялся, что газета будет выходить под руководством Джуниора.
