Во-первых, возраст отличный – тридцать пять лет, когда мужик, что называется, в самом соку.
По работе все тоже ОК. И нравиться, и недавно защитился – уже кандидат наук.
Опять же, с первой своей женой – Татьяной недавно развелся. Буквально пару недель назад стал полновластным хозяином однокомнатной квартирки. Малюсенькая, правда, – всего одиннадцать и одна десятая метра жилой площади, но зато кухня – целых два с половиной квадрата и отдельный санузел с сидячей ванной. Что ты! Это же класс! И комната только моя, и кухня моя, тоже с окном, и санузел тоже мой! И я один в нем – свободный как ветер! Хочу туда, и даже дверь могу не закрывать, хочу на кухню, хочу – запер дверь, и хоть на самую эту Камчатку! Свобода!
А финансовую сторону взять – и тут просто прелесть какая-то получается. Тогда ведь у нас как было – за каждый дополнительный червонец к зарплате борьба шла лютая. Несколько лет нужно было отслужить беспорочно, да еще с колхозами и овощными базами, субботниками и воскресниками, общественными поручениями и политинформациями… И все это только для того, чтобы всего одну бумажку эту к зарплате прибавили. А дослужиться до начальника – завлаба там или зав. отделом, где настоящие зарплаты водились – всей жизни не хватит. Да, честно говоря, у меня никогда такого желания даже и не возникало – начальником то быть.
Наукой заниматься в свое удовольствие – это пожалуйста, исследовательский кайф ловить и удовлетворять собственное любопытство за государственный счет – это сколько хотите. А вот вверх по должностям карабкаться, вокруг начальства крутиться, на совещаниях всяких рожу умную строить, да стружку с несчастных своих подчиненных снимать – это же совсем другое. Этого, понимаешь, – уволить к чертовой матери! Того, наоборот, – на ударника коммунистического труда выдвинуть. Как у нашего сатирика – «сначала этих посадить, а тех выпустить, а потом, – этих выпустить, а тех, которые еще не сидели, наоборот, непременно посадить!»
Нет, это все не по мне – суета одна, да тоска. Но жить то как? Ведь, что ни говорите, и на сто двадцать рублей жить – ведь тоже тоска. Даже еще тоскливее чем начальником. Но, оказывается, если разобраться и вникнуть в особенности тогдашнего нашего жизнеустройства, то даже и из этого казалось бы безысходного противоречия, тоже можно было выход найти.
И я его нашел. Еще несколько лет назад, немного разобравшись в запутанном и бестолковом существе зарплатообразования научных работников, я вдруг сделал для себя одно важное, можно сказать удивительное и судьбоносное для меня открытие.
Начальники ведь они тоже разные бывают. Если ты, например, – зав отделом, то целой ротой научных сотрудников должен заправлять – сто человек, к примеру! Да от них с ума сойдешь! За всех и за все надо отвечать, в сварах ихних бабских со слезами, да истериками разбираться, политграмотность всемерно повышать, дабы не дай Бог, кто-то из них, не предупредив заранее, не развелся или, что еще хуже, – за кордон не убег, с алкоголизмом бороться, премии мизерные делить, на картошку всех распределять, невзирая на фальшивые, полученные у знакомых врачей, справки про месячные и плоскостопие. Кошмар! Правда, за это твое усердие каждый из них будет перед тобой лебезить да кланяться, а про себя поносить нехорошими словами. А сверху над тобой еще больший начальник на тебя кулаком по столу стучит, уволить грозиться, а ты, потупив глаза, как двоечник у доски, изволь только бормотать в ответ: «Извини, Иваныч, – ты же меня не первый год знаешь, обещаю – такое больше не повториться, мамой клянусь. На больничные же все они, гады эти, попрятались, – якобы эпидемия у них там, грипп. В следующий раз обязательно полную норму дам, сам с ними поеду. Сто процентная явка будет, честное партийное слово даю, всех этих засранцев, как одного, на поле выгоню!».
