А твоя картина, несчастный… твоя картина, которая должна быть готова к выставке… ведь ты её едва начал!
– Совершенно не о чем беспокоиться. Я её напишу к весеннему вернисажу. Зимой же я никогда не работаю. Это противоречит моему биологическому циклу. Так что в моем распоряжении целых два месяца, и за этот внушительный период времени я найду женщину, которая нанесла роковой удар твоей несостоявшейся модели.
– То есть ту, которая сидел рядом с этой бедняжкой?
– Конечно.
– Извини! Но было две женщины по бокам от жертвы, одна справа и одна слева.
– Ту, которая сошла на улице Лаваль, и которая так ловко переложила труп в твои объятия. Уверен, что это её рук дело.
– Осчастливь меня, объяснив, каким образом она могла убить свою соседку, да так, чтобы этого никто не заметил.
– Буду очень рад… как только ты ответишь на все мои вопросы. Ты сказал, что девушка опиралась на плечо завуалированной дамы…
– Да… Я даже думаю, что дама сама держала её за талию.
– А в какой момент она стала столь милосердно обнимать её своей рукой?
– Но… мне кажется, что это было после спуска с моста Мон Неф. Омнибус двигался очень быстро, и колесо, должно быть, наскочило на большой камень, потому что нас всех сильно, жёстко тряхануло. Малышка даже испустила слабый вскрик… О! Слабый крик… Она поднесла руку к сердцу, и откинулась назад… наверное, именно в этот момент разорвался какой-то сосуд в её груди… Она умерла без страданий… и почти без движения.
– Это, действительно, можно сказать, очень правдоподобно и вероятно, – с сарказмом произнёс Верро.– А потом, после этого небольшого спазма, она откинула голову назад… и добрая соседка подставила ей своё плечо… и обняла бедную девушку, которая после этого уже не двигалась, за талию.
– Ты описываешь эту сцену так, как будто лично присутствовал при этом.
– А ты, кто действительно все видел своими глазами, не нашел ничего странного в том, что после такого жестокого толчка эта молодая особа вдруг заснула и больше не проснулась.
– Я поначалу не обратил на это особого внимания… В салоне было очень трудно что-то разглядеть. Фонари почти умерли.
– Ей-богу! Я был в этом уверен. Злодейка рассчитывала на темноту.
– Но, опять же, каким способом она отправила в мир иной менее чем за десять секунд девушку, которой не было ещё и двадцати лет, и которая хотела лишь одного-жить? Первое, что мне приходит в голову-она её чем-то проткнула. Ты согласен со мной?
– Ножом… ах! Нет. Есть менее шумные и более верные средства.
– Какие?
– Ну… яд, например… одной каплей синильной кислоты можно отправить на тот свет самого крепкого мужчину.
– Когда она попадает в глаз или на язык, да…?
– Или просто на повреждённую кожу… Ты пожимаешь плечами… очень хорошо! Я не претендую на то, чтобы убедить тебя в своей правоте сегодня. Завтра ты поймёшь, что может быть я был прав. Я зайду к тебе в студию во второй половине дня. Но, тем временем, я тебя должен оставить. Вот и санитары, которые уносят тело. Я пойду, поброжу немного возле полицейского участка, чтобы узнать немного больше о том, что там говорят об этой истории. Я знаю бригадира. Он мне предоставит информацию, не сомневайся.
– И полицейский по призванию устремился прочь из кафе, крича своему другу напоследок:
– Ты, надеюсь, урегулируешь мой счёт. Смотри, чтобы тебя не обманули. Я выпил не больше четырнадцати кружек пива.
