– Почему депутат? – не понял Димка.
– А потому, что никто никогда не знает, где он, что делает и за что отвечает, – пояснил Александр Петрович. – Но живёт лучше всех, хотя ни перед кем не отчитывается!
Все снова дружно рассмеялись. Мне показалось, даже Пуха покачала головой. Я сначала обиделся, чего это меня в депутаты записали, а потом поразмыслил и решил: а должность-то неплохая. Да и не обязан я вовсе отчитываться, где я и чем занимаюсь. Я свободный кот и живу в свободной стране!
Иногда я устаю от человеческого общества и в такие моменты, когда хочется побыть одному, прячусь в ванной. Это комната на первом этаже, её и ванной не назовёшь, скорее прачечной: тут и машинка стиральная, и сушилка для белья.
На подоконнике расставлена разная химия, на полке под большим зеркалом на стене разложена всякая всячина, тут же и утюг, и коробка с нитками, в молодости я немало с ними пошалил. Вытащу катушку и гоняю по полу, пока она вся не размотается. Вообще, в детстве я был очень неспокойным котом. Признаюсь, семья натерпелась от моих шалостей немало. Сколько туалетной бумаги испортил, сколько салфеток изорвал. Все двери от меня закрывались, везде мне запрещено было входить, кроме детских комнат. Там я был всегда желанным гостем, особенно у Катьки.
А однажды даже утюг умудрился сломать. Татьяна Михайловна гладила бельё, и кто-то её отвлёк. Она поставила утюг на гладильную доску и ушла, а я в тот момент носился по дому как угорелый, прыгал с одного подоконника на другой. Увидев, что хозяйка отошла, я разогнался и, представив себя Человеком-пауком, с разбегу запрыгнул на гладильную доску. Утюг пошатнулся и рухнул на кафельный пол. Что-то там у него откололось, и он перестал работать.
Когда Татьяна Михайловна вернулась, утюг лежал включённым на полу, из-под него валил дым, а меня, разумеется, уже и след простыл. Хозяйка быстро выдернула шнур из розетки. Неизвестно, что бы случилось, если бы она вернулась позже.
Никто даже и не сомневался, чьих лап это дело, поэтому я спрятался так, что никто не смог меня найти, пока всё не успокоилось. В таких случаях я использовал кладовку на втором этаже или котельную. Никто в доме не знал, что это мои тайные места для укрытия, даже Катька. Там я отсиживался какое-то время, а потом потихоньку выходил и как ни в чем не бывало представал перед семь ёй.
До сих пор не могу понять, зачем люди гладят бельё? Сколько времени на это тратят, а для чего? Оно же всё равно потом помнётся. Однажды к Александру Петровичу приехала по делу знакомая из Израиля, а вместе с ней её кот. Так вот он говорил, что в их стране люди не гладят вещи. Достали из стиральной машины, надели и пошли. И всё нормально, никто никому не сказал: а почему у тебя футболка или шорты неглаженые? Там просто никто не обращает на это внимания.
Почему ещё я люблю спать в ванной? Потому что монстру Пухе туда заходить запрещено. Она, конечно, нарушает запреты, но только когда никто не видит. Бывало, ночью зайдёт, увидит меня, я голову подниму, шикну на неё, а она же трусиха ещё та, быстрей убегает и прячется за диван, «министр обороны» фигов.
В прихожей Пуха регулярно покушалась на мой диван, всё-таки пришлось ей разок по морде лапой съездить, чтобы больше не пыталась на него залезть. Однажды смотрю, улеглась на диване, лапы свесила и лежит, похрапывает. Думаю, вот это наглость! Подкрался к ней сзади, наклонился и цап её лапой. Она взмыла в воздух, словно баллистическая ракета. А когда приземлилась на лапы, смотрела на меня с таким испугом, будто у меня не одна голова, а три. Вообще-то я никогда не бью больно. Неожиданно – да, но без всяких травм.
