Кот Тихон, или Похищение Голландца - страница 3

Тихон ждал, когда мама выйдет из зала. Она шла неспешно и легко. Тихон подумал, что даже полковник Гранд не умеет ходить так бесшумно. Котёнок уже примеривался, чтобы подпрыгнуть к открытой форточке, как вдруг мама обернулась:

– Кстати, бывают пути и короче, если умеешь их разглядеть, – заметила она с улыбкой.

– Что ты хочешь сказать? – не понял Тихон.

– Просто толкни раму лапой.

Тихон толкнул раму, и та легко открылась.

– Почему ты сразу не сказала?! – воскликнул он.

– Ну, мужчины, а ты уже почти взрослый, никогда не ищут лёгких путей. Им всё время нужно что-то преодолевать, – рассмеялась мама.

Тихон осторожно высунул голову за окно, и его тут же окутало миллионом, миллиардом запахов и звуков. Даже голова закружилась. Он осторожно выставил за окно одну лапу, потом другую и уже оказался на другой стороне подоконника почти целиком, как вдруг подул ветер. Тихон почувствовал такую лёгкость, такой восторг, что опять начал чихать. Уже от счастья. Он сделал несколько шагов и сел. Ему хотелось привыкнуть к новым ощущениям, успокоить дыхание, как учил полковник Гранд. Но ничего не получалось. Восторг переполнял его. Сердце колотилось так, будто он пробежал сто кругов по полосе препятствий, хотя просто сидел, дышал, нюхал. Наконец, поднял голову и увидел небо – яркое, голубое, с облаками, похожими на творог, которым его иногда угощал человек. Тихон уже знал, что это был директор музея. То самое небо, которое так любили изображать художники на своих картинах. То самое, но другое. Казалось, что до него можно дотронуться лапой или допрыгнуть. Оно так манило, что не было никаких сил этому сопротивляться. Тихон подпрыгнул и протянул передние лапы, чтобы узнать, какое облако на ощупь. И уже в следующий момент понял, что падает. Падать он умел прекрасно, группировался и приземлялся на все лапы. Но тут, от неожиданности, упал неудачно, как какой-то неуклюжий котёнок. Даже носом ударился.

– Здрасьте, ты что, с неба свалился? – услышал Тихон голос.

Он поднялся и увидел перед собой кота, чёрного и грязного. Где заканчивался окрас и начиналась грязь, было не очень понятно. По виду кот казался ровесником Тихона.

– С подоконника, – ответил Тихон, – я смотрел на небо.

– Дохлый номер, – сказал кот, – я тоже пытался допрыгнуть, когда маленьким был, не получилось. Ты музейный, что ли?

– Наверное, да, – признался Тихон.

Он украдкой рассматривал нового знакомого. С виду тот очень отличался от котов, которые жили в музее. Но Тихон не чувствовал опасности. А полковник Гранд говорил, что в непонятной ситуации нужно доверять кошачьему инстинкту и интуиции. Так вот интуиция не подавала Тихону никаких сигналов. Как и инстинкт.

– Меня зовут Тихон, – представился он, поскольку мама учила его правилам вежливости.

– Ага. А я – Котовский. Слышь, а правда, что коты в музее в тапочках ходят? – спросил кот.

– Нет. Не правда. В некоторых музеях люди в специальных тапочках ходят, но не в нашем, – ответил Тихон.

– А-а-а-а… А правда, что вы мяукать не умеете?

– Нет. Враньё!

– Докажи.

Тихон громко мяукнул.

– Слышь, а правда, что вам нельзя выходить из музея? – задал ещё один вопрос Котовский.

– Это правда, – признался Тихон.

– Тогда что ты тут делаешь? – удивился Котовский.

– Говорю же – свалился с подоконника. А ты где живёшь?

– Тут, за мусоркой. В подвале. Пойдём покажу. Я тут главный. Ну, мой батя главный, а я вроде как после него главный. Нас тут целая банда. – Котовский побежал за угол.