Подцепив палочками ароматный рис, пропитанный рыбным бульоном, Котоко положила его себе в рот. Настоящий взрыв вкусовых ощущений! Сладковато-солёный бульон и жар горячего риса; не до конца растворившиеся капли желе мягко таяли на языке.
– В плохом ресторане у рыбы может быть неприятный душок, но здесь всё идеально, верно?
– Ага.
– Это потому, что здесь сначала варят рыбу в саке, – с такой гордостью сказал брат, будто в том была его заслуга.
Это насмешило Котоко, и напряжение спало. Ей стало легче. Теперь она сможет наконец произнести те слова, которые давно хотела ему сказать.
Котоко отложила палочки, отодвинула чашку с рисом и поклонилась брату.
– Прости, братик.
– И за что же ты извиняешься?
– За аварию.
– Ах за это… На тебе нет вины, Котоко.
Нет, это была её вина. Спасая её жизнь, он потерял свою. Если бы не её рассеянность, аварии можно было бы избежать. И тогда брат бы не погиб.
Конечно, она не раз пыталась убедить себя, что виноват водитель, который вылетел на переход, но тщетно. Чувство вины не исчезало. Оно всегда было с Котоко, как незаживающая рана в самом сердце.
– Не думай об этом, – сказал брат утешительно.
Он всегда был таким добрым и помогал ей во всём. Их связывало так много воспоминаний.
Когда она училась в начальной школе, она чуть не утонула в море, и брат вытащил её из воды. Он защищал её от хулиганов. Он помогал ей с учёбой. А когда оказалось, что она не успевает по физкультуре, потому что не может выполнять упражнения на турнике, он упорно тренировал её в парке. И это он научил её плавать.
Брат всегда был рядом с Котоко. Помогал ей в трудные моменты. Вовремя приходил на помощь, утешал, чтобы она не плакала.
Но теперь его нет.
Брат умер. Он умер из-за неё.
– …Я не могу, – глухо пробормотала Котоко. Она произнесла это едва слышно, но слова прогрохотали как раскаты грома. Видимо, потому, что они шли из самой глубины сердца. – Ты говоришь не думать об этом, но я не могу не думать.
– Наверное, это действительно невозможно, – согласился брат.
Котоко спросила:
– Скажи, что мне делать?
С того самого дня, как случилась авария, её жизнь стала невыносимой. Да ведь она пришла сюда сегодня за помощью. Ей нужна была помощь брата, ей нужно было узнать, как научиться жить в мире без него.
Котоко посмотрела на стол перед собой и поняла, что рис вот-вот остынет – ароматный пар над ним почти рассеялся. Кай уже принёс для них ещё одно блюдо, но больше добавки не будет. У брата оставалось совсем мало времени в этом мире.
Он ответил не сразу. Молча глядел на истончающийся, исчезающий пар. Котоко вдруг подумала, что слишком жестоко ей, живой, спрашивать у умершего, как жить.
Она решила, что он исчезнет, подобно пару, так и не ответив на её вопрос. И тут брат заговорил:
– У меня есть одна просьба.
Он говорил спокойно и очень серьёзно. Похоже, он не собирался отвечать на её вопрос.
И это понятно. Она сама виновата, думала только о себе. Образы воспоминаний начали блёкнуть, поблёкла и фигура брата. Котоко приготовилась к прощанию.
– Какая просьба? – нетерпеливо спросила она. Брат снова заговорил, но его слова застали её врасплох.
– Играй! Твоё место на сцене.
– Что? – переспросила она, не сразу уловив смысл. Тогда брат повторил:
– Продолжай заниматься театром. Играй на сцене, стань актрисой. Это моя просьба и ответ на твой вопрос.
– Ответ на мой вопрос?
– Да. Ты спросила, что тебе делать, верно? Будь актрисой.
