Торговые ряды поражали многообразием красок и фактур ткани, но мне было надо на самом деле не очень много. Все свои деньги я собиралась спустить на один-единственный артефакт, который позволит мне тренироваться сдерживать свою магию. Не то чтобы это было хорошей идеей, но, несмотря на все мои прошлые неудачные попытки контролировать свою магию, я хотела попытаться еще, а для этого нужен артефакт, который не даст моим силам выплеснуться и навредить дому или кому-то еще. Для этого я даже тщательно разорила все имевшиеся у меня схроны.
Конечно, в интернате я старалась зарабатывать как могла — делала домашки за других ведьмочек, что с моей памятью было не так уж сложно, объясняла младшеклассникам материал, помогала в библиотеке…
Вздохнула и поискала глазами лавку артефактов. Хорошую лавку. То, что слабенький артефакт не выдержит моей магии, я уже знала, так что не смотрим на цены, — главное — результат. Но как назло ничего путного не попадалось.
Я продолжила путь вглубь города. Теперь, будучи совершеннолетней, я могла спокойно гулять по городу — раньше приходилось довольствоваться только домом.
Старалась держаться только довольно богатых улиц, чтобы не пропустить нужную лавку, но пока видела лишь булочные, магазины одежды, магазины всяких ведьмовских примочек и прочего. Пару раз натыкалась на лавки амулетов, но их силы было недостаточно. Мне нужен именно артефакт!
За мыслями и попытками среди прочих вывесок рассмотреть то, что мне необходимо, едва не пропустила чей-то жалобный плач. Встала как вкопанная, прислушиваясь. Тихий «мяу» снова повторился. Я нахмурилась, пригнулась и принялась высматривать котика среди расставленных кадок цветов и прохожих.
— Котик? — тихо позвала. Перепутать обычного кота с фамильяром было довольно трудно, и я точно знала, что мяукал последний.
Звук повторился откуда-то снизу. С подозрением посмотрела на металлическую решетку сливного отверстия в плитке мостовой.
— Котик? — подошла ближе, наклоняясь и всматриваясь между грязными прутьями.
— Мяу…
Точно там! Проклятье!
Не жалея еще довольно нового платья, опустилась на колени, пачкая кожу и одежду в пыли.
— Котик, ты тут?
Прохожие, что сновали мимо, смотрели на меня как на умалишенную. Но неужели они не слышат, как он плачет?! Как можно быть такими жестокими! Впрочем, похоже я все же забрела на улицу людей, а они всегда отличались жестокими сердцами. Для них что кот, что фамильяр — одна дрянь.
— Мяу! Мяу! — раздалось уже увереннее.
— Как ты сюда забрался-то, котик, — посетовала, подцепляя пальцами крышку люка и пытаясь ее сдвинуть, но она была слишком тяжелой. — В человека не можешь? — спросила, уже практически различив среди грязи и мусора живое существо.
Грустный «мяу» был мне ответом. Понятно, нужна подпитка. Помрачнела. Котики могли обращаться из человека в животное и обратно только при достаточности магической энергии. Когда мальчик — сын ведьмы и котика, становился из человека котиком, то излишки массы тела моментально преобразовывались в плотную магическую пленку вокруг фамильяра. Именно этими излишками часто и подпитывались ведьмы в случае, когда надо было пользоваться магией свыше собственных сил. А чтобы котик потом снова вернулся в форму человека, ведьме надо было вернуть котику ту энергию, что он потерял. Но тут уж, как правило, осечек не возникало — магия у ведьм имела свое свойство восстанавливаться сама по себе, от еды, сна и отдыха. А прочная связь между ведьмой и фамильяром делала все за них, налаживая энергообмен.
