– Ну что же, давайте тогда начнем репетировать первую сцену, раз все у нас распределено – произнесла, придя в себя натянуто улыбаясь, Нану. -Мне досталась бумажка с надписью «помощник режиссера». Так что – всем слушаться меня.
Нану слегка помедлила, но, словно приняв для себя какое-то решение, решительно схватила со стола свиток со сценарием.
– Нану, подожди! – резкий голос сестры прервал последнюю фразу Нану. Но Нану только плотнее сжала и губы и, горделиво вскинув подбородок, продолжила.
– Сэр Джон, то есть Ян, падает на одно колено, и произносит, обращаясь к Гвендолен, то есть Франческе, нежно беря ее при этом за руки: «Моя дорогая, я вас люблю, будьте моей». Лицо Нану исказила гримаса человека, глотнувшего неразбавленного лимонного соку.
Дану с Диной, вернувшиеся из своего угла растрепанные и недовольные, зачарованно наблюдали за происходящим действом.
– Нану, я… – Дану в последний раз попыталась спасти ситуацию. – Я режиссер! И я думала первой сценой должна быть сцена в гостиной. Элизабет сидит с пяльцами, входит дворецкий…
– Дану, ты отлучилась, я, как полагается взяла обязанности на режиссера на себя. Чем ты недовольна? Мы строго следуем сценарию, – холодно сообщила Нану. Ее сестре оставалось только недоуменно пожать плечами и отступить с поля боя. – Итак, Ян, Франческа, прошу вас.
Ян послушно встал на одно колено, откинул со лба светлую длинную челку, взял за обе руки Франческу и, глядя на нее своими изумрудно-зелеными глазами, проникновенно начал: «Моя дорогая, я вас люблю…». В этот момент Франческа неожиданно и резко выдернула свои руки из его рук, еле слышно выпалила: «Я так не могу»; и ринулась из комнаты в коридор. Следом за ней побежал Неру.
Мэтт сидел, развалившись, в объемном кожаном кресле, которое он выдвинул в центр кабинета и пинал ногой свисавшую с потолка боксерскую грушу. Нога с трудом дотягивалась до груши. Мэтту пришлось занять в кресле почти лежачее положение, он рисковал вовсе упасть на пол, но не сдавался.
Расследование топталось на месте. Никаких зацепок, кроме блокнота, ведущего к Олли Арейра, версия в которую он совсем не верил, больше не появилось.
Матильда, сидевшая в мягком кресле в углу, молча барабанила пальцами по журнальному столику.
– Мэтт, что ты делаешь?! Давай лучше еще раз проговорим ситуацию. Итак, Арейра – чудесное совпадение – пропала. – На слове «совпадение» был сделан жирный акцент. Мэтт продолжал пинать грушу с непроницаемым лицом. – Кстати, у тебя же ее брат работает в отделе?
– Да? О, ну есть у меня Томми Арейра, правда. Он ее брат?
– Не валяй дурака, и ты знаешь, и я знаю, что Томми – это брат Олли. Более того, ты знаешь, что я в курсе. – устало сообщила Матильда очевидное. – Я тебя не осуждаю за то, что ты им рассказал про блокнот и про то, что, возможно, под давлением общества нам пришлось бы арестовать Олли. Я только боюсь, как бы они глупостей не наделали. Знаешь ведь как говорят – и кролик, загнанный в угол, начинает кусаться. Мне надо, чтобы мы с тобой вместе проговорили эту версию, для очистки совести.
– Сделала это не она, – покачал головой Мэтт, подтянувшись наконец в кресле. – Блокнот обронила, скорее всего когда интервью брала, я проверял – они со Старцем, действительно, встречались накануне. Ну нет у Олли мотивов. Она сейчас в фаворе у Александра Рамзеса, дела их общества по борьбе за права идут хорошо. Да и вообще… ребенок. Ты помнишь, когда такое случалось последний раз? Я не представляю, чтобы кто-то из нормальных коточелов пошел на убийство – просто противоречит нашей природе. Это сделал или кто-то пришлый – но против этой версии говорит то, что не было нелегалов в последнее время. Я основательно потряс наших знакомых спецов по нелегальным переходам… Не было! Или фанатик. – Мэтт загнул второй палец. – Или же на убийство, да не просто убийство – а убийство такой фигуры – пошел тот, кому нечего больше терять. И тот, кто очень и очень обижен на Старца и Древо Жизни. Не забывай про зарубки на дереве. Эту версию я рассматриваю сейчас наиболее пристально. Мои аналитики сидят просматривают файлы всех коточелов, и ищут тех, на судьбу которых плачевно могло повлиять Древо или сам Старец. Разрушенные карьеры, сломанная личная жизнь, разорение…
