Мы зависли на дороге буквально в нескольких метрах от больницы на последнем светофоре, и меня начинали выводить эти бесконечные пробки. Никакая машина не решит проблемы загруженности дорог. А сидящая девушка рядом только добавляла процентов к моей злости. Что она такая сложная? Даже для меня!
— Только ты так меня называешь, — неожиданно начала говорить Алина. — Отец называл «котёнком», когда я была маленькая, но до кисы я так и не доросла, — тяжело вздохнула девушка и уставилась на меня. Её слова были словно из ниоткуда, и я не понял глубокого смысла про отца. — Отвечу на твой следующий вопрос, — хмыкнула Алина и повернулась ко мне полубоком, — он умер пять лет назад. Авария унесла его жизнь мгновенно.
Пораскинув в голове цифры, рассчитал примерный её возраст и не мог поверить, что она потерял отца, когда ей было всего-то ничего. Это ж полный пипец.
— Тебе было четырнадцать... — пробормотал и увидел, как Алина приподняла бровь.
— Вообще-то шестнадцать.
Теперь уже я не понимал ничего от слова «совсем». Как это шестнадцать? Она учится на втором курсе, общается с моей сестрой и не выглядит на девятнадцать. Ага. Либо у меня с математикой хреново, а это невозможно, либо Алина что-то скрыла.
— Подожди, тебе двадцать один? — удивлённо посмотрел я на девушку, она лишь кивнула. — Как это? Нет, постой, не тот вопрос. Почему ты в двадцать один год учишься на втором курсе и общаешься с моей девятнадцатилетней младшей сестрой?
— Двадцать один мне будет через две недели, но сути это не меняет. Обстоятельства были такие. В восемнадцать я работала, а в девятнадцать уехала из страны на год почти, — с трудом выдавила Котова из себя слова, сморщив физиономию. — А потом я вернулась и решила всё-таки поступить. Обила много порогов, влезла не в свой возраст, приезжая, да ещё и на бюджет. Дофига чего не в мою пользу. Вечно попадаю в какие-то передряги.
И её взгляд застыл на мне. Это был камень в мой огород? Или мне показалось?
Между нами повисла пауза, когда мы подъехали к большому больничному комплексу. Мне даже анализировать не нужно было, чтобы осознать простую истину, — девушка-то не промах. Почувствовал ли я себя как-то не так? Нет. Видимо, нам было суждено встретиться, чтобы я помог ей в чём-то. Она поможет мне ощутить снова вкус к жизни, а я дам ей возможность вкусить жизнь, которой у неё не было. Вроде бы всё по-честному. Вроде… А правильно ли это?
И когда это я стал думать о том, верно ли принял решение?
Я редко ошибаюсь.
Точнее никогда!
Но меня интересовал вопрос о том, куда и для чего она уезжала из страны. Скорее всего, не ошибся в печальном опыте девушки. Меня распирало узнать подробности почему, зачем, кто, каким образом. Мне захотелось её узнать как человека, который не вписывался в мой образ жизни, в мои устои и принципы. Она клала огромный болт на всё это и жила так, как хотела. За исключением того, что была ограничена в возможностях.
— Ну что? Ты готова? — прервал наше молчание простым вопросом, на который Котова не нашла ответа.
Алина молча вылезла из машины и замерла у капота. Она медленно повернула голову ко мне и криво улыбнулась. Проверка на вшивость? Или что? Я вообще не понимал её! Совсем! У меня внутри что-то ёкнуло от её печального вида, я стиснул пальцами руль до белизны. Что-то странное творилось в моей голове, и шла ожесточённая борьба в эту минуту. Неужели снова придётся переступить через себя? В очередной раз за эти сутки? А не много ли внимания данной персоне? Слишком много!
