Резиновые сапоги утопают в грязи, дождь моросит непрестанно, по рукавам дождевика стекает вода. Я иду через сад.
Мы разошлись час назад. Бо вернулся в коттедж, а я, хотя и собиралась лечь в постель – голова все еще гудит, все мышцы ноют, – решила побродить по острову в одиночестве.
Вот и знакомый старый дуб в центре сада. Мы проходили мимо него совсем недавно, но не остановились.
Сад – мое самое любимое место на острове. Здесь, укрывшись среди старых деревьев, я чувствую себя в безопасности и позволяю воспоминаниям течь нескончаемым холодным потоком. Дуб стоит отдельно от других деревьев, потрепанный штормами и наполовину засохший. Он уже рос на острове двести лет назад, когда сестры Свон впервые ступили на этот берег, когда они еще были живы.
Я провожу пальцами по стволу и нащупываю контуры сердца, вырезанные давно умершими влюбленными. Этих людей уже нет на свете, но сердце сохранилось.
Опускаюсь на землю у подножия дерева, прислоняюсь к стволу и поднимаю глаза: по небу несутся рваные тучи, пойманные непостоянными океанскими ветрами.
Сезон начался. И этому зажатому между горами и морем городку не уйти от расплаты.
* * *
С океана надвигается шторм.
Часы у кровати показывают одиннадцать. Половину двенадцатого. Полночь. Мне не спится.
Встаю и бреду через холл в ванную. Мысли постоянно возвращаются к Бо. Даже здесь, на острове, ему грозит опасность.
Через две двери, из комнаты мамы, доносится гудение вентилятора. Ей нравится, когда дует легкий ветерок, даже зимой; говорит, что иначе снятся кошмары. Я включаю свет и смотрю на себя в зеркало: губы бледные, волосы висят сосульками, вид у меня – будто несколько дней не спала.
Внезапно луч света проникает сквозь окно ванной и отражается в зеркале. Я прикрываю глаза ладонью. Это не маяк. Это что-то другое.
Прищурившись, смотрю сквозь забрызганное дождем стекло в сторону пологого берега. К причалу, замедляя ход, приближается лодка.
Кто-то приехал на остров.
* * *
Торопливо обуваю сапоги, набрасываю плащ и выскакиваю в парадную дверь. Ветер с завыванием проносится над скалами, нагибает до земли жесткие стебли травы, путает волосы.
По причалу мечется луч света. Такие мощные фонари нужны, чтобы по пути через бухту не напороться в тумане на остовы кораблей. Слышатся негромкие голоса, по меньшей мере двух человек, и шаги. Кто бы это ни были, они не пытаются скрыть свое присутствие.
Я закрываю лицо от особо сильного порыва ветра и внезапно слышу свое имя.
– Пенни!
Даже в темноте я различаю знакомые растрепанные рыжие кудри.
– Роуз? Что ты здесь делаешь?
– Мы привезли вино, – говорит Хит Белзер, тот самый парень, что обещал проводить Роуз домой после вечеринки. Теперь он стоит рядом с ней, держа в руке бутылку.
Лодка привязана кое-как, канаты свисают в воду. У родителей позаимствовал, не иначе.
– Пение прекратилось. – Роуз прикрывает рот ладонью, словно боится, что остров ее подслушает.
– Знаю.
Она делает несколько шагов в мою сторону, слегка покачиваясь, очевидно, уже успела выпить. Хит оборачивается к бухте. Волны бьются о причал. Совсем скоро там, в темных водах, распрощаются с жизнью как минимум трое молодых людей.
