– С днем рождения, Коза! – весело воскликнул он.
– До моего рождения еще целых три месяца, – буркнула я, хотя сама не знала точную дату. В приюте мне сказали только, что это было зимой. Редко кто из детей-сирот мог похвастаться интересными фактами из своей биографии. Например, мне дали фамилию Фишер, так как от корзины, которая служила мне временным пристанищем, нестерпимо воняло рыбой.
– Вчера ты, считай, второй раз родилась, – добавил Фокс более серьезным тоном. – Ты забыла главную ищейскую заповедь: не совать нос, куда не следует, а это правило не из тех, что можно нарушить дважды. Тебе крупно повезло.
Вспомнив про ноющую шишку на голове, я мысленно согласилась. Действительно повезло, спасибо густой шевелюре. К счастью, мистер Тревор не стал развивать эту тему. Он молчал, дымя трубкой, и по комнате расплывался уютный запах табака. На специальной подставке позвякивал крышкой тяжелый закопченный чайник. Долговязый Винс, пристроив на краешке стола свежую газету, резал крупными кусками принесенные пироги с бараниной.
– Отстань от девчонки, ей и так крепко досталось, – одернул он Фокса. – Лучше давай сюда кружки. А ты, Коза, не смущайся, садись поближе.
Фокс одним плавным движением стянул с полки несколько кружек и расставил их на столе. Его длинные изящные пальцы так и мелькали. Я подумала, что эти руки очень пригодились бы шулеру. Или фокуснику. Пламя в камине вдруг вспыхнуло ярче, осветив его худое бледное лицо и хмурые глаза, в которых на мгновение показалась застарелая усталость. Иногда мне казалось, что в прошлом Фокса скрывалось еще больше темных пятен, чем в моем.
Мистер Тревор, не торопясь, вынул изо рта трубку, прочистил ее и убрал.
– Что сделано, то сделано, – сказал он. – Амулет пропал, значит, будем искать вора.
Винс разлил по кружкам горячий чай. Тревор, подумав, достал из стола специальную бутылку, появление которой ищейки встретили радостным трепетом. В каждую кружку наш шеф плеснул по глотку рома. Значит, совещание будет долгим.
– Странно, что на графа Хатфорда ополчились только сейчас, – заметил Нед. – Вот если бы десять лет назад!
Все согласно загомонили. Десять лет назад похождения юного Фонтероя давали обильную пищу для светского злословия и газетных сплетен. Светский хлыщ, равно удачливый и в любви, и в картах. Наследник приличного состояния. Непревзойденный дуэлянт, умеющий попасть в очко карты со ста шагов даже после грандиозной попойки. Дамский угодник, которому не могла отказать ни одна женщина. Справедливости ради, следует заметить, что от невинных девиц Фонтерой старался держаться подальше, а их целеустремленных мамаш и вовсе избегал так ловко, что твой кот. Он предпочитал иметь дело с женщинами другого склада, понимающими правила игры.
Таким образом юный лорд развлекался несколько лет, однако затем, после смерти отца и старшего брата, внезапно остепенился. Перестал отстреливать приятелей на дуэлях, занял положенное ему кресло в парламенте и, кажется, даже собирался жениться. В общем, к нынешнему времени, достигнув почтенного возраста тридцати лет, лорд Кеннет Фонтерой считался вполне респектабельным членом общества.
Тревор поднял руку, и все тут же умолкли.
– Мне дали понять, – веско сказал он, – что здесь, возможно, замешана политика.
Фокс приглушенно выругался, остальные тоже заворчали. Только я сидела тихо, как мышь. Моя лепта на совещаниях состояла в том, чтобы помалкивать и снимать нагар со свечей. Но я не хуже других понимала, что политические дела – самая головная боль для сыщика. Это как болото, где под безобидной с виду травкой скрывается гниль и грязь.
