Почти два месяца прошло с тех пор, как некий попаданец оказался в далеком прошлом, на своей небольшой яхте. За это время некий христианский новик, а как еще назвать дворянского отпрыска, у которого едва появилась борода, доказал, что он не зря получил звание рейса. Не прошло и пары недель, как капитан и куттер «Святой Николай» были отправлены командиром Очаковской гребной флотилии в главный арсенал флота, Касимпаша, резиденцию капудан-паши в Стамбуле на встречу с бывшим командующим османского флота Пияле-пашой.
Всему виной оказались кальки карт Средиземного моря и представление новой мобилизационной единицы Османского флота, приписанной к войску сераткулы (провинции) крепости Ачи-Кале, как курьерский корабль, а также подтверждение звания рейса и флотского топчу молодому эфенди-ага Ингварю сыну Теодемира, родом из тимариотов государей Дешта и Мангупы. Именно так и никак иначе. И не могло быть по-другому.
Как изучали и до сих пор изучают историю – по письменам, корням слов и словосочетаний, монетам и керамике, и на основе анализа имеющейся информации по известной истории и легенде ответчика.
За сто лет до описываемых событий город Очаков (крепость Ачи-Кале) именовался как Дешт, входил в состав Галицкого княжества и в наследные владения великого князя Литовского, посадившего на ханский престол Крыма династию Гиреев. В посольских документах того времени литовский князь именовался как государь Дешта. В ходе войн с Османской империей княжество Литовское потеряло контроль над Дештом, передав его вначале в состав Крымского ханства, а уже потом крымский хан передал эту крепость султану, переименованную в Ачи-Кале.
Огромная территория бывшего Галицкого княжества, от Дуная на юге и бассейна нижнего течения Южного Буга, в результате войн оказалась практически незаселенной. Кочевые племенные союзы в виде будущей восьмитысячной Буджакской орды – вот и все население Дикого поля, подконтрольного бею крепости Ачи-Кале.
Любой человек, заявивший права в Османской империи на территории Очаковского эйялета и подтверждавший права хоть какой-либо бумагой, становился своего рода пионером Дикого поля Османской империи шестнадцатого столетия, словно пионер-переселенец Далекого Запада в США в XIX веке.
Рюриковские имена, склоняемые в древнегерманских и греческих вариантах, род древлянского племени Киевской Руси, с документами, разновидностями тамги, и пайза, в подлинности которых нет сомнений, – что еще надо? У любого образованного человека шестнадцатого столетия, имеющего в распоряжении записи рождений церковных книг и случайно сохранившихся летописей, явно не должно возникать сомнений и желаний опровергнуть написанное. В любом случае полученные любые данные приводят следователей к более упрощенным выводам и приведению документов к более упрощенной форме их изложения, в виде выписывания новых сопроводительных документов.
Когда-то в отпуске удалось выделить время и провести отдых в Крыму с экскурсиями по Севастополю и местам боев при обороне города во времена Великой Отечественной войны. Тогда же мной впервые была услышана история Феодоритов и совершено восхождение с экскурсией на гору Хаоса, с ее развалинами какого-то замка, церкви и освященного источника у подножия горы. Так как в детстве я мечтал стать археологом и любил историю, то с удовольствием порылся в истории княжества Феодоро. Удивил тогда факт того, что княжество в основном правилось братьями, с несколькими именами, как правило, повторяющими имена прародителей, и самое главное – практически в документах о Готии нет упоминаний о вассалах князей.
