Баба поняла, что все значимые маркетинговые ниши позаняты. Стоять рядом с такими профессионалами и орать: «Это я, «та самая» Баба! Дракон меня не сожрал, и денег мне не надо!» – себе дороже. Доказательств красочных нет, конкуренции ей не выдержать, а вот поколотить могут, чтоб под ногами не мельтешила и клиентов правдой не распугивала. Да и кому интересно будет ничем не примечательную бабу, всего-то и побывавшую в Драконьих Горах, знакомую с драконьим бомондом, гномами, драконихами и драконятами слушать? Никем не обсосанную, не съеденную и не «отведанную»? Плюнуть и растереть такой, как она есть, инфоповод! Решила о правде пока прилюдно не заикаться.
Пошла в чёрный налоговый дом, написала на себя бумагу, покаялась за неуплату положенной мзды ввиду отсутствия доходов. Сразу на месте поднялась на третий этаж и получила за это преступное деяние десять плетей, чтобы на потом не откладывать, и уже битая вернулась в красный дом ждать своей очереди в отделе потерянных баб.
До вечера, понятное дело, не успела. Спала прямо в доме законников, на полу: ожидающим так можно. Плохо в казённых домах спать, лучше даже на деревьях, чем там. Мужиками разит сильнее, чем драконом в пещере, насекомые общие скачут, под рубаху кто-то всё время залезть норовит – только успевай отбиваться. Не выспалась, последний припасённый орех-спелун на завтрак съела всухомятку. Скорее бы уж решить всё и домой! На другой день её вызвали, наконец, выдали бумагу, что Баба с номером БО4479 1230 760871 погибла с месяц назад от зубов дракона. Она опешила. Виданное ли дело – самой на себя похоронку получить? Возмутилась:
– Как так! Я ж и есть Баба с номером БО4479 1230 760871! Как вы мне можете давать такую бумагу?
– А что нам мешает её давать?
– Если я мёртвая, я её вроде как взять не могу, – ответила Баба серьёзно.
Клерк озадачился, достал толстенный свод правил и принялся его листать. Консультировался с коллегами, с начальством, двигал очки по носу то вверх, то вниз и вердикт выдал такой:
– Нигде не указано, что если кто-то мёртв, то он на себя бумаги получать не может. Если запрета нет, значит, получаете без ограничения. Что не запрещено, то разрешено!
– А как тогда быть с тем, что я нашлась и больше не потерянная? – поинтересовалась Баба.
– Тогда вам не в наш отдел, – обрадовался простому вопросу чиновник. – Вам в отдел найденных баб. Он этажом выше.
– Там ведь, небось, тоже очередь, а его казнят, пока разберётесь…
– Там? Очередь? Смеётесь? Если баба потерялась, то ей находиться-то какой резон? Разве что, если нагуляется и поймёт, что раньше было лучше, но это нечасто бывает. Там без очередей.
В отделе найденных баб и правда очереди не оказалось. Клерки скучали, играли в кости и её появлению были даже рады. Сгрудились вокруг неё, приняли заявление, внимательно, с лупой списали все цифры с подмышки. Тыкали в номер пальцами, по очереди тёрли его, чтоб убедиться, что не перебитый, и выдали вердикт:
– Ждите. Рассмотрение вопроса занимает до одного месяца.
– Месяца? Какого месяца, если я числюсь убитой, а я живая? А если казнят за меня дракона, который меня не ел? И как мне самой жить этот месяц, мёртвой? И за что меня тогда плетьми за неуплату мзды били, если я мёртвая? И через месяц тоже будут бить? – затараторила Баба.
– Очень много у вас, Баба, вопросов. Месяц – процедурный срок, установленный законом, и я на него повлиять не могу, – ответил похожий на остальных, словно брат-близнец, клерк. – Вы же как-то месяц мёртвой прожили, значит и второй проживёте. А мзду и мёртвые должны платить, если они живые. Таков закон! Мзду платят все, кто может и не может!
