Выждав еще некоторое время, капитан помахал рукой перед «глазком», осторожно приоткрыл дверь. Ни души. Кто бы это ни был, ночные гости ушли.
Бородин запер замок.
– Думаю, этой ночью они вряд ли вернутся. А дверь вам не мешало бы заменить, Ольга Юрьевна.
– Давно собираюсь, – я вздохнула, направилась в комнату, забралась на диван, – да все руки не доходят. Есть хотите?
– Нет, спасибо, – капитан прошел следом, остановился около шкафчика с книгами. – Надеюсь, вы не против, что я не открыл? Предпочитаю не создавать собственными руками дополнительные проблемы только затем, чтобы…
– Потом героически их распутывать, – закончила я.
– Совершенно верно, – капитан улыбнулся, – хотя странно слышать это от вас. Насколько я успел понять, ваше жизненное кредо несколько иное.
Я почему-то нисколечко на него не обиделась.
– Один наш сотрудник тоже так считает. Да вы с ним встречались, – я сладко зевнула, – под аркой.
Бородин усмехнулся, потянул за корешок книгу, полистал страницы.
– Ну что же, думаю, моя миссия на сегодня закончена, – он захлопнул книгу, поставил на место.
– Надеюсь, вы не собираетесь оставить меня здесь одну? – испугалась я. – А если они все-таки вернутся? Я сейчас кофе сделаю, вот только…
– Кстати, Ольга Юрьевна, вы что-то вспомнили у Нины Петровны, собирались рассказать. Что-нибудь важное?
Я опустила голову на подушку, перебирая в памяти наш разговор. Да, действительно, что-то вспомнила… Ах, да, мы Ромку утром хотели заслать в эту контору.
Я моргнула, пытаясь прогнать дремоту, но глаза открыть у меня уже не было сил. Я пробормотала что-то и провалилась в сон.
Мне снилось, что я иду по каким-то руинам, на каждом шагу спотыкаясь об обломки старой мебели, камни и цепляясь одеждой за ветви деревьев и выступы зданий. Темнеет, я пробираюсь почти на ощупь, потому что фонарик остался в машине где-то на другом конце света.
Я делаю неверный шаг, нога соскальзывает, я долго лечу вниз и оказываюсь в колодце, из которого так хорошо видно звезды.
За спиной скрипит дверь, из черноты протягивается рука, ложится мне на плечо.
– А что это вы здесь делаете, Ольга Юрьевна? – ехидно интересуется кто-то. – Нехорошо, нехорошо. Главный редактор все-таки, а даже с котиком справиться не можете. Вот и дверь закрыть забыли.
– И совсем не забыла, – возражаю я, – или забыла?
Я мучительно напрягаю память и просыпаюсь. Но глаз открывать не хочется, потому что я устала и не выспалась.
– Оленька, пора вставать, – щебечет где-то рядом Маринкин голос, – кофе готов.
– Ольга Юрьевна, проснитесь.
Я открываю глаза, вижу взволнованного Ромку. Надо же, у нас что, утреннее заседание на дому?
– Все спишь, подруга, – из коридора появляется Фима, направляется ко мне, – а мент-то липовый.
Маринка решительно преграждает ему дорогу.
– Фима, я вас, конечно, уважаю, но шли бы вы в задницу.
– А я что, я ничего.
– Брысь, противный! – прикрикивает на него Маринка капитанским голосом.
Фима обиженно фыркает, на глазах начинает обрастать шерстью, опускается на четыре лапы и удаляется, оскорбленно помахивая хвостом.
На этот раз я проснулась окончательно, с трудом разлепила один глаз, второй. Откинула плед, которым была заботливо прикрыта, и потянулась. Приснится же такая ерунда. Ни кота, ни Бородина в комнате не было, но мой чувствительный нос уловил доносившийся с кухни аромат свежеприготовленного кофе.
Попытка бодренько вскочить успехом не увенчалась, потому как все тело жутко ныло. Кряхтя, я с усилием поднялась.
