Лживый мерзавец улыбнулся одним уголком губ, так чтобы кривую ухмылку увидела только я. И тут же ему в челюсть прилетел кулак. Парня откинуло в стену.
— Не знал, что среди моей охраны есть такая гниль. — Мужчина достал из кобуры под пиджаком пистолет быстрее, чем охранник успел дотянуться до пояса. — Руки поднял!
Мне бы испытать облегчение, но каждая мышца превратилась в камень. Мои глаза застыли широко раскрытыми. Дыхание перехватило. Шок. Он ему не поверил. Почему-то. Не знаю. Нашел фальшь в его словах? Понял, что страх в моих глазах искренний?
Но ведь он прежде не верил именно мне, ни единому моему слову.
В проеме двери появились еще охранники. Не на шутку удивились раскрывшейся перед ними картиной.
— Уведите его и заприте пока в подвале.
Мужчина спрятал пистолет обратно и двинулся ко мне. Наконец оковы шока спали, я опустила взгляд. Надо как-то одеться. Но он уже вплотную ко мне подошел. Я уловила приятный запах то ли одеколона, то ли духов.
— Ты в порядке? Он тебя не ударил? — Похититель взялся за свитер, негрубо, осторожно, будто движением спрашивая разрешения посмотреть.
— Нет! — слишком резко ответила я и отступила на шаг, прикрываясь аж до горла. И дальше сказала тише: — Я в порядке… Спасибо.
Охранники быстро уволокли побитого парня и захлопнули за собой дверь, оставив нас наедине.
— Вытри кровь на губах.
Придерживая одной рукой свитер, я потерла рот тыльной стороной ладони. Вымыться бы с ног до головы. Я чувствовала себя испачканной везде.
— Почему вы мне поверили?
— Почему? Теоретически ты могла бы заманить его, разбить кувшин о его голову, сделать то, что хотела, а потом оправдаться, будто защищалась, потому что он к тебе полез. Но в таком случае зачем тебе кусать его за ладонь до крови? Он пытался заткнуть тебе рот. Чтобы не кричала.
Я кивнула.
— Каким бы ты человеком ни была на самом деле, насилие к девушке недопустимо. Приношу свои извинения за подчиненного. Он будет наказан.
В груди разливалось тепло от его слов. И покалывал страх. Из-за пистолета? Попробую бежать — получу по полной. Но пока особой причины для побега и не было.
— Можно ко мне приставить того молчаливого охранника?
— Он пока отдыхает. Я подберу другого человека. Тебе что-то принести? В качестве компенсации.
Что я хочу? Таблетки пока есть. Надеюсь, их хватит до обмена. Из вещей мне ничего не нужно. В шкафу лежало сменное белье. Книги есть, меня кормят.
— А можно не принести, но… Мне хотелось бы на улицу выйти хоть на пять минут. Подышать свежим воздухом.
— Хорошо, одевайся. Пойдем прогуляемся.
— Спасибо! — я расплылась в улыбке и подняла взгляд к голубым глазам. Мрачным, холодным. На его лице не дрогнул ни один мускул в ответ на мою улыбку. Лицо словно застывшая маска. Напряженное, грозное.
Хочу увидеть, как радость озарит его лицо, как засверкает его улыбка, когда он обнимет сына.
— Одевайся, Светлана. Я подожду за дверью.
Едва он вышел, я тут же расправила свитер и надела его. Сбоку порван. Жаль. Помню, как папа потащил меня пару недель назад по магазинам, потому что я ходила в старой водолазке и жилетке. Зачем себе что-то лишнее покупать, дорогое? Лучше деткам в детдом накупить вкусных сладостей, игрушек и одежды. Их счастливые лица для меня самое ценное в мире.
Но иногда папа ворчал, мол, я выгляжу так, словно он для меня денег жалеет. И тогда, помимо всего прочего, купил этот голубой свитер.
