Крадущие совесть - страница 25

– Что греха таить, уж больно добры мы к выпивохам, – продолжила мысль Трухиной Нелли Павловна Пронина. – Вспомните-ка про лишение прав Зои Андреевой. Сколько защитников у нее оказалось!

Не дело, говорят, у родной матери детей забирать. А хоть кто-нибудь поинтересовался, как жилось у пьяницы ребятишкам, чему учились они у нее? Добры мы, сердобольны, и не ведаем того, что этим только способствуем росту зла.

– Мне, учительнице, хорошо известно, насколько трудно живется детям в неблагополучных семьях, – поддержала выступавших И.В. Мыльникова.

– Я всегда удивляюсь вот чему, – сказал Григорий Федорович Саватеев. – За кражу ягненка против вора возбуждают уголовное дело, а вот если по пьянке чабан загубил не один десяток овец, то с него лишь штраф взыщут. Построже, построже надо быть в таких случаях.

– У нас в селе довольно большой депутатский актив, – говорил Вячеслав Иванович Щербина, – создана добровольная народная дружина – словом, немало общественников, обязанность и долг которых дать непримиримый бой пьянству. К сожалению, некоторые из «общественников» сами не прочь попустить лишнюю рюмочку. Каждому к себе следует повысить требовательность. Пора бы создать в селе специальную комиссию по борьбе с «зеленым змием» Действенную и строгую, чтобы все знали: есть, работает такая.

Допоздна затянулось собрание в «Пограничнике». Решение его было единодушным: нельзя уповать только на то, что у людей, злоупотребляющих спиртным, сами собой пробудятся совесть и чувство ответственности – их надо воспитывать. Воспитывать всем коллективом.

…В день отъезда из хозяйства мы снова встретились с Ольгой Бронниковой. В глазах этой измученной домашними неурядицами женщины чуть-чуть искрилась теплинка:

– Муж? На работе. В строительной бригаде. Трезвый ходит все эти дни. Ведь пьяницы почувствовали, что разговор о них в селе идет строгий.

Передо мной лежат два письма. Два письма, две судьбы. Одно – из Ивановской области – отклик на статью «Дом с голубым фронтоном», где шла речь о готовой распасться семье, в которой пьянствует отец. В письме примерно такая же история, что и в Горьком. Незнакомая женщина рассказывает, что и ее жизнь сложилась нескладно из-за пьяницы мужа.

«Ушла я от него, хоть и очень любила, – откровенно делится Анна Васильевна. – Решила: пусть, как хочет. И, наверное, зря. Сейчас он совсем опустился. Увидела его недавно, и у самой на душе горько стало: как же мы легко со своей любовью подчас расстаемся! Неужто ничего не может сделать она, которая во все века всемогущей считалась? Наверное, и мы, женщины, виноваты в том, что теряем друзей, в час беды не все делаем, чтобы помочь оступившимся. Ведь одной руганью много ли сделаешь?..»

Читал я письмо Анны Васильевны и вспоминал другую историю, которая имела самое прямое отношение ко второму письму. Но о нем – в конце рассказа.

…Лошадь, тащившая воз березняка по льду реки, запорошенному поземкой, неожиданно провалилась задними ногами. Пытаясь выбраться из полыньи, она резко вскинулась, окрошила кромку и оказалась в воде. Сопротивляясь течению, которое тянуло ее под лед, испуганная лошаденка в отчаянии била передними ногами, увеличивая полынью вокруг себя, втягивая в нее и воз с дровами, и Сашеньку Морозову, сидевшую на нем. Оцепенев от страха, та не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.

Пашка Пилатов кубарем скатился с речной кручи, прыгнув на передок саней, вырвал топор, воткнутый в березовую плаху, и несколькими сильными ударами перерубил санные оглобли. Лошадь, освободившаяся от груза, легко выбралась на лед, а сани с дровами теченьем прибило к краю полыньи.